Я буду с Вами до самого конца... (с) Себастьян Михаэлис.
***Дрожащего от унижения и страха, едва сдерживающего слезы Бронтэ, схватили под руки и быстро поволокли к открывшемуся порталу, откуда уже доносился гул голосов демонов, спешащих поглазеть на казнь.
Себастьяну приходилось видеть наказание огненной плетью, которое могли выдержать лишь бессмертные, и он знал, что даже самые стойкие демоны не могли сдержать криков от, в прямом смысле, адской боли.
Страдания юного господина, причиненные Этьеном Бронтэ, можно было считать отомщенными.
— Что ж, Себастьян, как видишь, я не для кого не делаю исключений… — повелительно взглянув на подчиненного, произнес Азазель, тем самым нарушив минутную паузу.
— Огненная плеть вместо вечности в отделе Возмездия весьма гуманная кара… — с философским видом, заметил Михаэлис, а затем спросил: — Полагаю, теперь я могу идти?
— Не спеши, Себастьян… — коварно улыбнувшись, промурлыкал в ответ Азазель, — мы с тобой еще не закончили. Например, ты можешь объяснить мне, зачем исцелил смертельные травмы учителя-убийцы, дав ему шанс на раскаяние?
— Это мой промах, мессир… — виновато вздохнув, отозвался Михаэлис, — Я рассчитывал заключить с Уолтером Грином контракт, потому и излечил его раны. Однако, вам хорошо известно, что представители Канцелярии тоже не дремлют. И когда я позже пришел навестить предполагаемого контрактера, оказалось, что он уже призвал своего Хранителя и полностью вернулся к Свету. Я более ничего не мог сделать. Ошибка, конечно, серьезная, но учитывая, что это первый случай в моей двухтысячелетней практике, за нее полагается лишь строгий выговор без занесения в личное дело. Или вы иного мнения?
— Как ты уже заметил, дорогой Себастьян, — растянув губы в опасной улыбке, проигнорировал вопрос Высший демон, — я очень не люблю когда мне лгут. А ты лжешь мне, хотя и очень искусно, тогда как на самом деле все твои незаконные действия вызваны лишь противоестественным чувством к смертному мальчишке. И чтобы доказать свою правоту я приглашу еще одного свидетеля. Стефания Кончелли, прошу в зал!
В тот же миг, из открывшегося слева от «трона» портала, появилась изящная блондинка в свободном шелковом платье, стилизованном под древнегреческую тунику. Ее длинные, золотистые волосы мелкими завитками спадали по плечам, а тонкие руки украшали золотые браслеты в форме змей.
Михаэлис не смог сдержать насмешливой улыбки, при виде своей бывшей ученицы. Он отлично знал, что у суккуба нет ни одного веского доказательства его вины, тогда как ее вина перед бывшим куратором и просто высшим по рангу демоном была очевидна.
— Доброй ночи, Стефания, хорошо выглядишь… — с шутливой учтивостью, поприветствовал он старую знакомую, — смотрю, ты быстро оправилась от моего наказания, хотя сюда ты явилась жаловаться именно на него? Не так ли?
— Здесь я задаю вопросы, — строго оборвал подчиненного Азазель, — а ты будешь теперь говорить только тогда, когда тебе дадут слово.
Затем Перворожденный обратил взор на Стефанию, которая тотчас присела перед ним в реверансе.
— Ответь, в чем состоял ваш договор с Себастьяном Михаэлисом?
— Себастьян вызвал меня полторы недели назад и попросил исполнить роль юной содержанки, чтобы сделать мужчиной его малолетнего контрактера, — учтиво ответила демоница, — Точнее бывшего контрактера, а ныне раба, душу которого Себастьян продолжает взращивать, хотя давно мог бы ее поглотить.
Азазель недовольно поморщился.
— Я не просил тебя, женщина, давать личные оценки поступкам Михаэлиса. Просто отвечай на мои вопросы, большего от тебя не требуется, — с нотками отвращения, разъяснил он, — Теперь скажи, какую плату предложил тебе бывший куратор за эту услугу?
Стефания бросила быстрый взгляд на Себастьяна и, облизнув нежные губы, ответила с наигранным смущением:
— Платой являлась плотская близость, Михаэлис знал, что я все еще хотела бы быть с ним рядом…
Азазель издевательски усмехнулся:
— И он заплатил тебе сполна? Претензий не возникло?
— Нет, мессир, — опустив длинные ресницы, ответила Стефания.
— Хорошо, а свою часть договора ты исполнила? – вновь задал вопрос Перворожденный, явно получавший удовольствие от этого фарса, — Совратила мальчишку качественно? Или об этом лучше спросить его хозяина?
С этими словами Азазель взглянул на подчиненного.
— Как, Себастьян, тебя устроила работа бывшей ученицы? И позволь узнать, зачем тебе вообще все это понадобилось? Исполнял очередную прихоть своего раба?
— Нет, мессир, — спокойно ответил Михаэлис, — просто блуд с демоницей отличная приправа к приготовляемому мной блюду. Подобный грех немедленно отражается на вкусе души, придавая ему особую пикантность. Но Стефания нарушила договор, напав на моего подопечного, и за это была наказана.
— Почему ты напала на мальчишку, Стефания? – откинувшись на спинку «трона» и по-кошачьи грациозно потянувшись, продолжил допрос Высший демон.
— На него не действовали мои чары, он обращался со мной как с вещью, унижал… и, в один прекрасный момент, я просто не выдержала! – в голосе Стефании появились истерические нотки, — Я предупреждала Себастьяна, что больше не могу видеть этого циничного щенка, просила о расторжении договора, но он заставил меня продолжать играть роль тупой содержанки… Это было невыносимо!
— И что случилось после того, как Михаэлис лишил тебя силы? – изображая сочувствие, проговорил Азазель, — Ты ведь была зла на него? Чувствовала себя оскорбленной, раздавленной?
— Да! Никто еще так меня не унижал! – сверкнув глазами, подтвердила Стефания, — Я была просто в бешенстве! К тому же, Себастьян отверг меня, он больше не хотел моего тела! Это невозможно простить!
— И что ты тогда сделала? – словно паук, заманивающий жертву в свои шелковые смертоносные сети, вновь мягко спросил Перворожденный.
— Я решила отомстить Михаэлису, искалечив драгоценную душу его мальчишки… — пристально взглянув в глаза Себастьяну, ответила демоница, — Мне было не сложно найти нужных людей, даже не имея силы суккуба. Закрытый клуб содомитов в Лондоне должен был отпраздновать свое двадцатилетие, я решила подсказать его членам, как ярче отметить столь знаменательную дату – похитить для торжества двенадцать красивых мальчиков из приличных городских семей, а на десерт, тринадцатой жертвой, должен был стать юный аристократ. Мне повезло, и один из завсегдатаев клуба оказался должен графу Фантомхайву круглую сумму. По этой причине он с восторгом воспринял идею выбрать на роль тринадцатого мальчика моего обидчика. Тогда я пообещала устроить все так, чтобы особняк графа в нужный момент оказался без защиты непобедимого дворецкого. А немного позже я познакомилась с Этьеном Бронтэ, имевшим свои причины отомстить Михаэлису, вместе мы разработали план и немало повеселились, являясь мальчишке в ночных кошмарах и заставляя Себастьяна побегать по крышам за «призраком неизвестного демона».
Теперь в голосе демоницы звучало настоящие торжество.
— А, сейчас, пока мы здесь беседуем, — злорадно продолжила она, — наемники уже, должно быть, на пути к графскому особняку, а значит, скоро, Себастьян, твоего циничного щенка заставят раздвинуть ножки и в полной мере ощутить, что такое настоящее унижение!
Она захохотала. Звонкий злорадный смех отражался от каменных сводов, пока не прервался сдавленным хрипом. На миг Себастьян потерял над собой контроль. Лицо потемнело, глаза вспыхнули и черный вихрь взвился вокруг него, охватив наслаждающуюся триумфом Стефанию.
— Ты. Пожалеешь. Прямо сейчас, - выдохнул демон, усилием воли сжимая хрупкую фигуру, корчившуюся и хрипящую в вихре перьев, режущих нежную кожу острыми остями. Себастьян улыбнулся, обнажив клыки, заставляя вихрь сжиматься все сильнее, пока изнутри не вырвался истошный вопль демоницы, осознавшей, что никто не собирается ее защищать.
– Господи-и-ин!
— Хватит, Михаэлис, - лениво приказал Азазель, — Она признала свою вину, осталось только вынести приговор.
Пересилив себя, Себастьян разжал хватку и швырнул демоницу на мраморный пол к подножию «трона».
Окровавленная, в оборванном платье, дрожа от боли и страха, Стефания попыталась подползти к ногам Азазеля, с надеждой заглядывая в его лицо.
— Защитите! Вы же мне обещали! – взмолилась демоница, заливаясь слезами.
— Я ничего не обещал, – с неприкрытым отвращением, оборвал ее мольбы Высший демон, — Ты нарушила субординацию, пошла против бывшего куратора, посягнула на его собственность, и еще просишь меня о защите?
— Но я... — Стефания замолчала, запнувшись на полуслове, поскольку ее стройное тело свело судорогой непереносимой боли. Настолько сильной, что демоница даже не могла кричать, а лишь беспомощно хватала ртом воздух.
— Теперь твое место в отделе Возмездия, — спокойно глядя на корчащуюся у его ног блондинку, объявил Азазель, — Ублажать чертей и варить им похлебку из крысиных потрохов. Надеюсь, это усмирит твою гордыню и научит покорности в ближайшие десять лет.
В тот же миг двое уродливых низших демонов из отдела Возмездия утащили цепляющуюся за пол вопящую девицу, в открытый портал, из которого тянуло горелым мясом, и доносились крики истязаемых грешных душ. Себастьян считал секунды. Он узнал ответы на все вопросы, тревожившие его в последние дни, и сейчас нужно было срочно возвращаться домой.
— Я благодарен за наглядную демонстрацию вашей справедливости, — учтиво поклонившись Перворожденному, произнес Себастьян, — но мне, к сожалению, уже пора…
С этими словами, демон развернулся к дверям.
— Я не отпускал тебя, Михаэлис, – холодно остановил его Азазель, — Как и было сказано ранее, слова Стефании доказали твою нездоровую привязанность к так называемому «несравненному блюду». Это стоит нам все дороже. Сорванный контракт. Напрасные траты сил. Ты и сейчас торопишься для того, чтобы его спасти. Или я не прав?
— Я тороплюсь, чтобы спасти душу, которую взращивал в течении трех с половиной лет, — терпеливо ответил Михаэлис, — У каждого свои пристрастия, и всякий защищает их как может. Но я не нарушаю при этом закона. Так что, позвольте мне уйти.
— Мне надоело с тобой пререкаться, Себастьян! – оборвал его Азазель, – Ты нарушаешь закон. И это тебе прекрасно известно. Но теперь это известно и мне, а большего не нужно.
— Мессир, если вы по-прежнему считаете меня в чем-то виноватым, то я буду ждать вызова в суд Верховного трибунала! — Произнеся эти слова, Михаэлис решительно шагнул к высоким дверям. И в тот же миг позади него раздался гневный голос Азазеля.
— Я здесь Суд!
Непреодолимая сила развернула Себастьяна лицом к «трону», сдирая прочь одежду, давя на плечи, склоняя ему голову, стягивая руки и ноги тугими ремнями. Демон рухнул на колени. Попытка порвать путы не увенчалась успехом, в глазах Михаэлиса вспыхнул малиновый огонь, но собрав волю в кулак, демон все же сумел его сдержать. В этой битве сила была не на его стороне.
А Перворожденный уже поднялся с «трона».
Приблизившись к подчиненному, Высший демон удовлетворенно усмехнулся.
— Вот теперь, ты на своем месте, Себастьян… — по-кошачьи мягко, промурлыкал он, а затем тонкие холодные руки коснулись шеи пленника, вызвав у него дрожь отвращения. Когда же Перворожденный отступил назад, на шее Михаэлиса остался тот самый черный ошейник с серебряными шипами.
— Что Вы от меня хотите, мессир? Знаете меня двадцать веков, разве еще не все обо мне поняли? – едва сдерживая гнев, процедил Себастьян, исподлобья взглянув на своего начальника.
— Вот это мне в тебе и нравится - твое сопротивление, — прошипел Азазель. Сжав в кулаке длинную прядь волос, он запрокинул Себастьяну голову, — Мне хочется услышать, как хрустнет на изломе твоя воля и рухнут глупые принципы!
Непередаваемое, липкое отвращение мешало Михаэлису сохранять трезвость ума, в подсознании всплыл полузабытый образ похотливого жреца храма Юпитера, и все же он нашел, что сказать, когда Перворожденный разжал пальцы:
— Я считал, что полезен совсем не этим, миссир, а для утех у вас имеется целый штат…
Азазель рассмеялся.
— Был полезен… — он обвел рукой зал, демонстрируя, что никто не спешит вмешаться в ход событий. Затем Высший демон вновь протянул руку и коснулся черной пряди, спадающей на лоб Себастьяна.
— Такой красивый и такой непокорный… — прошептал он. Тонкие пальцы Азазеля потянулись к лицу пленника, нежно проведя по щеке кончиками длинных ногтей.
Себастьян поморщился от отвращения, и едва сумел скрыть огонь в глазах.
— Разве вы не понимаете, что мне противно? – с неприкрытым презрением спросил он.
— Этим ты и хорош. Страдания тебе идут… — порочно взглянув в лицо пленника, ответил Высший демон. И в тот же миг тело Себастьяна скрутила судорога непереносимой боли, вырвав сдавленный стон.
Его мышцы словно рвали клещи, выворачивая и сдирая с костей. Впрочем, Азазель лишь развлекался, с грешниками на нижнем ярусе обходились куда хуже и Себастьян это отлично знал.
Когда пытка прекратилась, Перворожденный стоял над задыхающимся от боли подчиненным, с интересом рассматривая его лицо.
— Это тебе для примера, — произнес он почти ласково, — У тебя в запасе много дерзостей - не сомневаюсь, но хочу, чтобы ты выслушал меня почтительно, и мне не пришлось вновь прививать тебе уважение к порядку таким неприятным образом. Ты согласен?
Михаэлис с трудом пытался выровнять дыхание, тело все еще мучительно ныло.
— Не слышу, не заставляй меня быть грубым, — Высший демон растягивал удовольствие, — Ты будешь почтителен?
Себастьян заставил себя кивнуть.
— Гордец, — усмехнулся Азазель, — Но так-то лучше.
Скользнув по воздуху, Перворожденный вернулся на свой «трон», а Себастьяна повалило на живот и поволокло следом по острым плитам, словно на поводке. И сейчас он не мог ни подняться, ни противиться чужой силе.
— Я смог бы дойти сам, — хрипло заметил Михаэлис, когда невидимый поводок дернул его за шею, поставив на колени пред «троном».
— Говорю здесь я, — Азазель отмахнулся от его слов, как от мухи и Себастьяна хлестнуло по щеке тяжелой незримой рукой.
— Итак, — вновь заговорил Высший демон, — мы остановились на том, что ты хочешь спасти столь полюбившийся тебе «ужин» в лице своего раба. Однако ты заслужил наказание и теперь у тебя нет такой возможности. Но я могу быть снисходителен. В моей власти устроить, что с головы мальчишки не упадет ни единого волоска, если ты попросишь меня об этом. Проси!
Это был приказ. Себастьян смотрел на начальника уже не скрывая ненависти, ненависть придавала ему сил. Он знал, что у Азазеля найдется тысяча способов обмануть его, и Высший демон обязательно воспользуется одним из них.
Себастьян заставил голос надежды умолкнуть.
— Контракт демона с демоном? А как на счет демонстрации силы прежде чем ударить по рукам? —усмехнулся он разбитыми в кровь губами, но красивое лицо Перворожденного лишь скривилось в презрительной гримасе.
— Я не занимаюсь благотворительностью, в отличии от тебя, Михаэлис. Потому я тут, а ты передо мной на коленях, бывший смертный. Проси! Я хочу услышать, как ты сумеешь себя предложить.
Себастьян молчал. Возможно кто-то наблюдал сейчас за этой сценой, и если этот кто-то не остановит дошедшего до крайности Высшего, то шансов у них больше нет. Оставался единственный союзник — смерть.
— Лучше быть бывшим смертным, чем вечным рабом зависти и жажды власти, — стараясь выдавить из себя презрительную усмешку, проговорил Михаэлис, — бывший ангел, всегда на вторых ролях.
Азазель отреагировал, как и ожидалось: лицо побледнело от гнева, черты заострились.
— Ты забыл, что смертные становятся пищей! – Сквозь удлинившиеся клыки прошипел он.
Глаза, полыхнув красным, сузились. И, возвысившись над коленопреклоненным пленником, внезапно выросшая фигура Азазеля расплылась черным дымом, а вынырнувшие из клубов кожистые крылья закрыли свет факелов. Раздался яростный крик и в следующее мгновение чудовище, обнажившее когти, бросилось на Себастьяна.
Себастьяну приходилось видеть наказание огненной плетью, которое могли выдержать лишь бессмертные, и он знал, что даже самые стойкие демоны не могли сдержать криков от, в прямом смысле, адской боли.
Страдания юного господина, причиненные Этьеном Бронтэ, можно было считать отомщенными.
— Что ж, Себастьян, как видишь, я не для кого не делаю исключений… — повелительно взглянув на подчиненного, произнес Азазель, тем самым нарушив минутную паузу.
— Огненная плеть вместо вечности в отделе Возмездия весьма гуманная кара… — с философским видом, заметил Михаэлис, а затем спросил: — Полагаю, теперь я могу идти?
— Не спеши, Себастьян… — коварно улыбнувшись, промурлыкал в ответ Азазель, — мы с тобой еще не закончили. Например, ты можешь объяснить мне, зачем исцелил смертельные травмы учителя-убийцы, дав ему шанс на раскаяние?
— Это мой промах, мессир… — виновато вздохнув, отозвался Михаэлис, — Я рассчитывал заключить с Уолтером Грином контракт, потому и излечил его раны. Однако, вам хорошо известно, что представители Канцелярии тоже не дремлют. И когда я позже пришел навестить предполагаемого контрактера, оказалось, что он уже призвал своего Хранителя и полностью вернулся к Свету. Я более ничего не мог сделать. Ошибка, конечно, серьезная, но учитывая, что это первый случай в моей двухтысячелетней практике, за нее полагается лишь строгий выговор без занесения в личное дело. Или вы иного мнения?
— Как ты уже заметил, дорогой Себастьян, — растянув губы в опасной улыбке, проигнорировал вопрос Высший демон, — я очень не люблю когда мне лгут. А ты лжешь мне, хотя и очень искусно, тогда как на самом деле все твои незаконные действия вызваны лишь противоестественным чувством к смертному мальчишке. И чтобы доказать свою правоту я приглашу еще одного свидетеля. Стефания Кончелли, прошу в зал!
В тот же миг, из открывшегося слева от «трона» портала, появилась изящная блондинка в свободном шелковом платье, стилизованном под древнегреческую тунику. Ее длинные, золотистые волосы мелкими завитками спадали по плечам, а тонкие руки украшали золотые браслеты в форме змей.
Михаэлис не смог сдержать насмешливой улыбки, при виде своей бывшей ученицы. Он отлично знал, что у суккуба нет ни одного веского доказательства его вины, тогда как ее вина перед бывшим куратором и просто высшим по рангу демоном была очевидна.
— Доброй ночи, Стефания, хорошо выглядишь… — с шутливой учтивостью, поприветствовал он старую знакомую, — смотрю, ты быстро оправилась от моего наказания, хотя сюда ты явилась жаловаться именно на него? Не так ли?
— Здесь я задаю вопросы, — строго оборвал подчиненного Азазель, — а ты будешь теперь говорить только тогда, когда тебе дадут слово.
Затем Перворожденный обратил взор на Стефанию, которая тотчас присела перед ним в реверансе.
— Ответь, в чем состоял ваш договор с Себастьяном Михаэлисом?
— Себастьян вызвал меня полторы недели назад и попросил исполнить роль юной содержанки, чтобы сделать мужчиной его малолетнего контрактера, — учтиво ответила демоница, — Точнее бывшего контрактера, а ныне раба, душу которого Себастьян продолжает взращивать, хотя давно мог бы ее поглотить.
Азазель недовольно поморщился.
— Я не просил тебя, женщина, давать личные оценки поступкам Михаэлиса. Просто отвечай на мои вопросы, большего от тебя не требуется, — с нотками отвращения, разъяснил он, — Теперь скажи, какую плату предложил тебе бывший куратор за эту услугу?
Стефания бросила быстрый взгляд на Себастьяна и, облизнув нежные губы, ответила с наигранным смущением:
— Платой являлась плотская близость, Михаэлис знал, что я все еще хотела бы быть с ним рядом…
Азазель издевательски усмехнулся:
— И он заплатил тебе сполна? Претензий не возникло?
— Нет, мессир, — опустив длинные ресницы, ответила Стефания.
— Хорошо, а свою часть договора ты исполнила? – вновь задал вопрос Перворожденный, явно получавший удовольствие от этого фарса, — Совратила мальчишку качественно? Или об этом лучше спросить его хозяина?
С этими словами Азазель взглянул на подчиненного.
— Как, Себастьян, тебя устроила работа бывшей ученицы? И позволь узнать, зачем тебе вообще все это понадобилось? Исполнял очередную прихоть своего раба?
— Нет, мессир, — спокойно ответил Михаэлис, — просто блуд с демоницей отличная приправа к приготовляемому мной блюду. Подобный грех немедленно отражается на вкусе души, придавая ему особую пикантность. Но Стефания нарушила договор, напав на моего подопечного, и за это была наказана.
— Почему ты напала на мальчишку, Стефания? – откинувшись на спинку «трона» и по-кошачьи грациозно потянувшись, продолжил допрос Высший демон.
— На него не действовали мои чары, он обращался со мной как с вещью, унижал… и, в один прекрасный момент, я просто не выдержала! – в голосе Стефании появились истерические нотки, — Я предупреждала Себастьяна, что больше не могу видеть этого циничного щенка, просила о расторжении договора, но он заставил меня продолжать играть роль тупой содержанки… Это было невыносимо!
— И что случилось после того, как Михаэлис лишил тебя силы? – изображая сочувствие, проговорил Азазель, — Ты ведь была зла на него? Чувствовала себя оскорбленной, раздавленной?
— Да! Никто еще так меня не унижал! – сверкнув глазами, подтвердила Стефания, — Я была просто в бешенстве! К тому же, Себастьян отверг меня, он больше не хотел моего тела! Это невозможно простить!
— И что ты тогда сделала? – словно паук, заманивающий жертву в свои шелковые смертоносные сети, вновь мягко спросил Перворожденный.
— Я решила отомстить Михаэлису, искалечив драгоценную душу его мальчишки… — пристально взглянув в глаза Себастьяну, ответила демоница, — Мне было не сложно найти нужных людей, даже не имея силы суккуба. Закрытый клуб содомитов в Лондоне должен был отпраздновать свое двадцатилетие, я решила подсказать его членам, как ярче отметить столь знаменательную дату – похитить для торжества двенадцать красивых мальчиков из приличных городских семей, а на десерт, тринадцатой жертвой, должен был стать юный аристократ. Мне повезло, и один из завсегдатаев клуба оказался должен графу Фантомхайву круглую сумму. По этой причине он с восторгом воспринял идею выбрать на роль тринадцатого мальчика моего обидчика. Тогда я пообещала устроить все так, чтобы особняк графа в нужный момент оказался без защиты непобедимого дворецкого. А немного позже я познакомилась с Этьеном Бронтэ, имевшим свои причины отомстить Михаэлису, вместе мы разработали план и немало повеселились, являясь мальчишке в ночных кошмарах и заставляя Себастьяна побегать по крышам за «призраком неизвестного демона».
Теперь в голосе демоницы звучало настоящие торжество.
— А, сейчас, пока мы здесь беседуем, — злорадно продолжила она, — наемники уже, должно быть, на пути к графскому особняку, а значит, скоро, Себастьян, твоего циничного щенка заставят раздвинуть ножки и в полной мере ощутить, что такое настоящее унижение!
Она захохотала. Звонкий злорадный смех отражался от каменных сводов, пока не прервался сдавленным хрипом. На миг Себастьян потерял над собой контроль. Лицо потемнело, глаза вспыхнули и черный вихрь взвился вокруг него, охватив наслаждающуюся триумфом Стефанию.
— Ты. Пожалеешь. Прямо сейчас, - выдохнул демон, усилием воли сжимая хрупкую фигуру, корчившуюся и хрипящую в вихре перьев, режущих нежную кожу острыми остями. Себастьян улыбнулся, обнажив клыки, заставляя вихрь сжиматься все сильнее, пока изнутри не вырвался истошный вопль демоницы, осознавшей, что никто не собирается ее защищать.
– Господи-и-ин!
— Хватит, Михаэлис, - лениво приказал Азазель, — Она признала свою вину, осталось только вынести приговор.
Пересилив себя, Себастьян разжал хватку и швырнул демоницу на мраморный пол к подножию «трона».
Окровавленная, в оборванном платье, дрожа от боли и страха, Стефания попыталась подползти к ногам Азазеля, с надеждой заглядывая в его лицо.
— Защитите! Вы же мне обещали! – взмолилась демоница, заливаясь слезами.
— Я ничего не обещал, – с неприкрытым отвращением, оборвал ее мольбы Высший демон, — Ты нарушила субординацию, пошла против бывшего куратора, посягнула на его собственность, и еще просишь меня о защите?
— Но я... — Стефания замолчала, запнувшись на полуслове, поскольку ее стройное тело свело судорогой непереносимой боли. Настолько сильной, что демоница даже не могла кричать, а лишь беспомощно хватала ртом воздух.
— Теперь твое место в отделе Возмездия, — спокойно глядя на корчащуюся у его ног блондинку, объявил Азазель, — Ублажать чертей и варить им похлебку из крысиных потрохов. Надеюсь, это усмирит твою гордыню и научит покорности в ближайшие десять лет.
В тот же миг двое уродливых низших демонов из отдела Возмездия утащили цепляющуюся за пол вопящую девицу, в открытый портал, из которого тянуло горелым мясом, и доносились крики истязаемых грешных душ. Себастьян считал секунды. Он узнал ответы на все вопросы, тревожившие его в последние дни, и сейчас нужно было срочно возвращаться домой.
— Я благодарен за наглядную демонстрацию вашей справедливости, — учтиво поклонившись Перворожденному, произнес Себастьян, — но мне, к сожалению, уже пора…
С этими словами, демон развернулся к дверям.
— Я не отпускал тебя, Михаэлис, – холодно остановил его Азазель, — Как и было сказано ранее, слова Стефании доказали твою нездоровую привязанность к так называемому «несравненному блюду». Это стоит нам все дороже. Сорванный контракт. Напрасные траты сил. Ты и сейчас торопишься для того, чтобы его спасти. Или я не прав?
— Я тороплюсь, чтобы спасти душу, которую взращивал в течении трех с половиной лет, — терпеливо ответил Михаэлис, — У каждого свои пристрастия, и всякий защищает их как может. Но я не нарушаю при этом закона. Так что, позвольте мне уйти.
— Мне надоело с тобой пререкаться, Себастьян! – оборвал его Азазель, – Ты нарушаешь закон. И это тебе прекрасно известно. Но теперь это известно и мне, а большего не нужно.
— Мессир, если вы по-прежнему считаете меня в чем-то виноватым, то я буду ждать вызова в суд Верховного трибунала! — Произнеся эти слова, Михаэлис решительно шагнул к высоким дверям. И в тот же миг позади него раздался гневный голос Азазеля.
— Я здесь Суд!
Непреодолимая сила развернула Себастьяна лицом к «трону», сдирая прочь одежду, давя на плечи, склоняя ему голову, стягивая руки и ноги тугими ремнями. Демон рухнул на колени. Попытка порвать путы не увенчалась успехом, в глазах Михаэлиса вспыхнул малиновый огонь, но собрав волю в кулак, демон все же сумел его сдержать. В этой битве сила была не на его стороне.
А Перворожденный уже поднялся с «трона».
Приблизившись к подчиненному, Высший демон удовлетворенно усмехнулся.
— Вот теперь, ты на своем месте, Себастьян… — по-кошачьи мягко, промурлыкал он, а затем тонкие холодные руки коснулись шеи пленника, вызвав у него дрожь отвращения. Когда же Перворожденный отступил назад, на шее Михаэлиса остался тот самый черный ошейник с серебряными шипами.
— Что Вы от меня хотите, мессир? Знаете меня двадцать веков, разве еще не все обо мне поняли? – едва сдерживая гнев, процедил Себастьян, исподлобья взглянув на своего начальника.
— Вот это мне в тебе и нравится - твое сопротивление, — прошипел Азазель. Сжав в кулаке длинную прядь волос, он запрокинул Себастьяну голову, — Мне хочется услышать, как хрустнет на изломе твоя воля и рухнут глупые принципы!
Непередаваемое, липкое отвращение мешало Михаэлису сохранять трезвость ума, в подсознании всплыл полузабытый образ похотливого жреца храма Юпитера, и все же он нашел, что сказать, когда Перворожденный разжал пальцы:
— Я считал, что полезен совсем не этим, миссир, а для утех у вас имеется целый штат…
Азазель рассмеялся.
— Был полезен… — он обвел рукой зал, демонстрируя, что никто не спешит вмешаться в ход событий. Затем Высший демон вновь протянул руку и коснулся черной пряди, спадающей на лоб Себастьяна.
— Такой красивый и такой непокорный… — прошептал он. Тонкие пальцы Азазеля потянулись к лицу пленника, нежно проведя по щеке кончиками длинных ногтей.
Себастьян поморщился от отвращения, и едва сумел скрыть огонь в глазах.
— Разве вы не понимаете, что мне противно? – с неприкрытым презрением спросил он.
— Этим ты и хорош. Страдания тебе идут… — порочно взглянув в лицо пленника, ответил Высший демон. И в тот же миг тело Себастьяна скрутила судорога непереносимой боли, вырвав сдавленный стон.
Его мышцы словно рвали клещи, выворачивая и сдирая с костей. Впрочем, Азазель лишь развлекался, с грешниками на нижнем ярусе обходились куда хуже и Себастьян это отлично знал.
Когда пытка прекратилась, Перворожденный стоял над задыхающимся от боли подчиненным, с интересом рассматривая его лицо.
— Это тебе для примера, — произнес он почти ласково, — У тебя в запасе много дерзостей - не сомневаюсь, но хочу, чтобы ты выслушал меня почтительно, и мне не пришлось вновь прививать тебе уважение к порядку таким неприятным образом. Ты согласен?
Михаэлис с трудом пытался выровнять дыхание, тело все еще мучительно ныло.
— Не слышу, не заставляй меня быть грубым, — Высший демон растягивал удовольствие, — Ты будешь почтителен?
Себастьян заставил себя кивнуть.
— Гордец, — усмехнулся Азазель, — Но так-то лучше.
Скользнув по воздуху, Перворожденный вернулся на свой «трон», а Себастьяна повалило на живот и поволокло следом по острым плитам, словно на поводке. И сейчас он не мог ни подняться, ни противиться чужой силе.
— Я смог бы дойти сам, — хрипло заметил Михаэлис, когда невидимый поводок дернул его за шею, поставив на колени пред «троном».
— Говорю здесь я, — Азазель отмахнулся от его слов, как от мухи и Себастьяна хлестнуло по щеке тяжелой незримой рукой.
— Итак, — вновь заговорил Высший демон, — мы остановились на том, что ты хочешь спасти столь полюбившийся тебе «ужин» в лице своего раба. Однако ты заслужил наказание и теперь у тебя нет такой возможности. Но я могу быть снисходителен. В моей власти устроить, что с головы мальчишки не упадет ни единого волоска, если ты попросишь меня об этом. Проси!
Это был приказ. Себастьян смотрел на начальника уже не скрывая ненависти, ненависть придавала ему сил. Он знал, что у Азазеля найдется тысяча способов обмануть его, и Высший демон обязательно воспользуется одним из них.
Себастьян заставил голос надежды умолкнуть.
— Контракт демона с демоном? А как на счет демонстрации силы прежде чем ударить по рукам? —усмехнулся он разбитыми в кровь губами, но красивое лицо Перворожденного лишь скривилось в презрительной гримасе.
— Я не занимаюсь благотворительностью, в отличии от тебя, Михаэлис. Потому я тут, а ты передо мной на коленях, бывший смертный. Проси! Я хочу услышать, как ты сумеешь себя предложить.
Себастьян молчал. Возможно кто-то наблюдал сейчас за этой сценой, и если этот кто-то не остановит дошедшего до крайности Высшего, то шансов у них больше нет. Оставался единственный союзник — смерть.
— Лучше быть бывшим смертным, чем вечным рабом зависти и жажды власти, — стараясь выдавить из себя презрительную усмешку, проговорил Михаэлис, — бывший ангел, всегда на вторых ролях.
Азазель отреагировал, как и ожидалось: лицо побледнело от гнева, черты заострились.
— Ты забыл, что смертные становятся пищей! – Сквозь удлинившиеся клыки прошипел он.
Глаза, полыхнув красным, сузились. И, возвысившись над коленопреклоненным пленником, внезапно выросшая фигура Азазеля расплылась черным дымом, а вынырнувшие из клубов кожистые крылья закрыли свет факелов. Раздался яростный крик и в следующее мгновение чудовище, обнажившее когти, бросилось на Себастьяна.
@темы: Литература, Анимэ
-
-
29.09.2013 в 10:34Ща будет битва титанов, да? Я б посмотрела)
-
-
29.09.2013 в 14:09-
-
29.09.2013 в 16:37Битву не обещаю, но будет больно...
Люцифер наверняка за всем наблюдает...
Вот что значит внимательный читатель! На Фикбуке про Люцифера вообще никто не подумал. ))
Азазелю не поздоровится.
Вот теперь, чувствую, вы переживаете за Себастьяна... Я права?
-
-
29.09.2013 в 16:52На Фикбуке про Люцифера вообще никто не подумал. ))
А ружье-то висит
Почему женский демон так глуп??
А вопрос не в тему: Анна Анафелоуз - перворожденная или обращенная из человека? Я не помню.
-
-
29.09.2013 в 16:59Стефания?)) Блондинко, что поделать... )))
А вопрос не в тему: Анна Анафелоуз - перворожденная или обращенная из человека? Я не помню.
По моей версии она, как и Себастьян, и Клод была человеком, но ооочено давно...
-
-
29.09.2013 в 17:28-
-
30.09.2013 в 20:39-
-
01.10.2013 в 03:49До какой глупости? О_о Как Стефания? Или как Себастьян?)))
засылать к врагам, чтоб он им там мозг выносил)
Это вы ангелов имеете в виду?)))
-
-
01.10.2013 в 04:24-
-
01.10.2013 в 04:25-
-
01.10.2013 в 09:44-
-
02.10.2013 в 02:18Вы это о способности Себы бесконечно спорить?))
Это была жалкая месть, недостойная демона. Анна все провернула гораздо изящней.
Еще бы! Кто Стефания, а кто Анна...
-
-
02.10.2013 в 09:19