Я буду с Вами до самого конца... (с) Себастьян Михаэлис.
Название: "Самый выгодный контракт демона Себастьяна".
Или 3 сезон "Темного дворецкого".
Автор: Полиночка666
Бета: bella_uorkis, Rukia Ry.O Kuchiki
Фэндом: Kuroshitsuji/Темный дворецкий
Персонажи: Сиэль, Себастьян, Уилльям Т. Спирс, Рональд Нокс, Анна Аннафелоус, Азазель.
Рейтинг: PG
Жанры: Детектив, Мистика, Драма.
Описание:
События развиваются спустя 2 недели после конца 2 сезона ТД. Сиэль начинает познавать мир демонов, но какие открытия его ждут? И этого ли он хотел? Мир демонов - это мир Зла, такого с которым мальчик еще даже не сталкивался. И кто теперь для него Себастьян? Преданный дворецкий? Друг? Или тот, кто его ненавидит всей своей черной душой? Я постараюсь ответить на все эти вопросы.
Примечания автора:
Это мой вариант дальнейшего развития событий после конца второго сезона. Очень старалась избежать ООСа героев, получилось или нет – судить читателям. Но мне еще с первого сезона казалось, что финал должен быть именно таким.
Отказ от прав: Все права на героев принадлежат Яне Тобосо и студии "A-1 Pictures"
Размер: Макси
Статус: закончен.
(Главы с 6 по 8 )
читать дальшечасть 6 "Жестокий дворецкий"
— Раньше ты не отличался забывчивостью и не зашнуровывал обувь своим рабам… — холодно бросил Азазель, а потом вдруг, брезгливо взглянув на Сиэля, спросил: — И почему же ты до сих пор не уничтожил ЭТО… Бесполезное, беспомощное, порочащее имя демона существо?
Юный граф вздрогнул, словно от удара.
«Уничтожить скверну! Уничтожить бесполезность! Уничтожить! Уничтожить! — пронеслось в голове мальчика жуткое воспоминание. — Да что же это?! Неужели и в мире демонов я оказался бесполезным и жалким?! Почему, Себастьян?!»
— Вам ведь известно, Мессир, что я не обращал Сиэля Фантомхайва в демона. Ибо не обладаю такой властью… — слегка печально произнес Михаэлис, и сделал шаг к Сиэлю, который тотчас вновь сжал его руку, словно еще надеясь на поддержку последнего близкого ему создания.
— Я честно заслужил эту душу, — все так же печально продолжил Себастьян. — Но ее у меня отняли.
— Отняли… у тебя? – Азазель громко рассмеялся, и тотчас среди рядов демонов ему вторило эхо нескольких голосов.
— Все вон отсюда! – внезапно зло, приказал Перворожденный. — Все, кроме Анны Анафелоус!
На трибуне немедленно послышалось оживление, демоны торопливо спускались вниз и, отдавая низкие поклоны Верховному председателю, покидали зал. Вскоре на алых креслах остались только сам Азазаль и женщина в черном обтягивающем платье. Сиэль даже не сразу ее узнал, он все еще стоял подле своего бывшего дворецкого, ощущая тепло его руки, возвращающее надежду на то, что они оба смогут выйти отсюда живыми.
— Итак… — уже сухо произнес Азазель, когда во всем огромном помещении их осталось всего четверо. — Ответь мне, Анна, почему ты сделала эту мерзость?
Высший демон указал длинным черным ногтем на Сиэля, зло смотрящего на него исподлобья.
— Я лишь исполнила волю моего контрактера… — склонив голову, ответила демонесса. — Он пожелал, чтоб душа Сиэля Фантомхайва не досталась ни одному из демонов, и я не придумала другого способа выполнить сию просьбу.
— Прекрасно! – мученически закатив глаза, объявил Азазель. — Вчера Михаэлис пришел ко мне и объявил, что тоже исполнял условия контракта, потому что, видите ли, не знал, что как только мальчишка перестал быть человеком, контракт сам собой потерял силу! – Председатель вновь рассмеялся.
— Что ж, демон на службе у неудачного желания смертного! Это даже забавно, если бы не было так грустно. И ты, Анна, конечно, не знала, что контрактера можно легко обвести вокруг пальца! Кто он у тебя был? Спиноза? Сократ? Нет! Пятнадцатилетний мальчишка! Вы оба что, лишились рассудка от услужения смертным? Стали такими честными, впору сослать вас в рай!
— Простите, Мессир… — прошептала демонесса, и покорно опустилась на колени перед «троном» Перворожденного. Однако это нисколько его не смягчило.
— Но это еще не все, Анна! – все сильнее обезображивая свое идеальное лицо гримасой злобы, заявил Азазель. — Зачем вы с Себастьяном убили несчастного Клода Фаустуса? Он был отличный, исполнительный демон! В свое время я лично отбирал его из числа грешников…
— Именно он и отнял у меня душу моего… клиента, — еще более печально сообщил Себастьян. — Мне пришлось с ним сражаться в поединке… и убить. Фаустус просто не оставил мне иного выбора.
— Это так, Анна? – Азазель испытующе взглянул на женщину, которая уже встала с колен.
— Да, Мессир. Фаустус и Михаэлис сражались честно по правилам официального поединка демонов, но душа этого ребенка изначально уже принадлежала Себастьяну по праву выполненного контракта… — Анна указала рукой на Сиэля.
— Хорошо, Анна, теперь ты можешь идти, – приказал женщине Председатель Верховного трибунала, и демонесса незамедлительно подчинилась, отдав последний поклон Высшему демону.
Когда Анна покинула зал, Азазель откинулся на спинку кресла, вновь обретая какую-то женскую грацию, и, слегка наклонив голову вбок, взглянул на Себастьяна, явно о чем-то задумавшись. В зале воцарилась тишина. А Сиэль еще крепче вцепился в руку своего бывшего дворецкого – он вдруг остро почувствовал, что именно сейчас решается его судьба… или участь.
— Ну, что ж, дорогой мой Михаэлис… — почти благодушно произнес наконец Председатель. — Раз все вопросы с Шинигами разрешились миром, а со стороны наших законов претензий тоже нет никаких, я снимаю с тебя все обвинения.
Себастьян тотчас почтительно приклонил голову, и Сиэль почувствовал, что демон слегка сжал его руку, словно стараясь ободрить.
— Благодарю Вас, Мессир. Вы как всегда справедливы в своих решениях…
Азазель слегка улыбнулся, продолжая пристально смотреть на своего подчиненного.
— А ты, как обычно льстив, Себастьян, — с симпатией, граничащей с коварством, протянул Высший демон. — Под демонстрацией покорности, сколь низким бы не был твой поклон, всегда чувствуется скрытая ирония… Однако я не сержусь, более того! Раз невиновному пришлось целый час отстоять перед судом Трибунала, он, безусловно, заслуживает маленькое поощрение.
Азазель улыбнулся еще шире.
— Памятуя о любви убивать себе подобных, предоставляю тебе честь уничтожить это мерзкое недоразумение… — он небрежно кивнул в сторону побелевшего, как мел, Сиэля.
Граф тотчас поднял глаза на стоявшего рядом Себастьяна в надежде поймать его взгляд, но тот не смотрел в его сторону. Однако надежда мальчика на защиту со стороны бывшего дворецкого оправдалась, так как покорно исполнять приказ Высшего демона он явно не собирался.
— Мессир, — мягко обратился к начальнику Михаэлис, — Вы абсолютно правы в том, что недоразумение следует устранить, но позвольте мне просить Вас о возвращении мне того, что принадлежит по праву…
— И что же это? Неужели хочешь получить в рабы маленького бессмертного? – Азазель приподнял тонкие брови в наигранном удивлении. — Раньше ты избегал подобных удовольствий… что, впрочем, зря.
— Нет, Мессир, я хочу только одного, — красноречиво облизав губы, возразил Себастьян. — Душу Сиэля Фантомхайв!
Услышав эти слова, граф снова вздрогнул и, выпустив руку демона, сделал шаг назад. Он чувствовал, как сердце сжимается от боли и разочарования. Но, как ни странно, в этот миг сильнее всего мальчик ненавидел не своего бывшего дворецкого, а именно это отвратительное создание, восседающее на «троне» с самодовольной ухмылкой на тонких губах.
— Душу, говоришь… — переспросил Азазель. — И что же в ней такого уникального, что вы все так ее жаждете?
— Как? – искренне изумился Себастьян. — Разве Вы не видите, сколько ненависти, злости и чистого, врожденного Зла в этом хрупком сосуде? Его душа столь редка и прекрасна, что я потратил ради нее три года! Взращивал ростки хладнокровной мести, культивировал эгоизм, гордыню и жестокость, так позвольте же мне насладиться этим долгожданным лакомством. Просто уничтожить такую душу – не рационально…
— Хладнокровие? – Азазель ехидно усмехнулся. — Мне кажется, ты так увлекся, воспитывая в щенке все эти перечисленные славные качества, что сам не заметил, как пересластил блюдо. Сейчас я вижу в нем только сильную привязанность и жажду быть кому-то нужным. Нужным тебе, Себастьян! Неужели ты сам этого не заметил?
Передать, какой силы ненависть захлестнула душу юного графа, как только он услышал слова отвратительного создания, было бы очень сложно. В его голове всплыли все известные и когда-либо услышанные проклятья, которые мальчик направил теперь в адрес Высшего демона, совсем забыв от гнева о способности того читать мысли.
Азазель бросил на последнего Фантомхайва всего один взгляд, в котором даже не было злобы, лишь холодное презрение, а затем вытянул вперед руку и слегка сжал тонкие пальцы.
В тот же миг Сиэль ощутил, как на его плечах сомкнулась огромная невидимая лапа, подобная лапе стервятника или орла. Острые, как лезвия, когти начали медленно врезаться в его одежду, ненадежно защищавшую тело.
«Себастьян! Разве ты не видишь, что происходит?! Спаси меня!» — крепко стиснув зубы, чтоб не закричать от страха и боли, мысленно обратился мальчик к стоящему рядом демону.
Но Михаэлис молчал, не двигаясь с места. Граф мог видеть лишь его четкий профиль, плотно сжатые губы и малиновые отблески на бледной щеке.
Тем временем Азазель еще немного сжал пальцы, заставляя мальчика закусить от боли губу, а затем произнес равнодушным, будничным тоном.
— Ты, наверное, думаешь, щенок, что меня задели твои мысленные проклятья? – он пристально смотрел в алые от гнева глаза юного графа. — Нет… это так… для профилактики!
Эта фраза, принадлежащая ему самому, буквально добила Сиэля. От боли и унижения в его глазах заблестели слезы, но сдаваться он был не намерен.
— Я не боюсь тебя! – процедил сквозь зубы юный граф. Сейчас ему хотелось только одного – доказать этому отвратительному гермафродиту, что он не жалкий щенок и не позволит себя унижать.
— Не боишься? – Удивленно переспросил Азазель. — А сейчас?
Пальцы Высшего демона сжались еще немного, и Сиэль слабо застонал, ощутив, как когти невидимой лапы врезались в кожу плеч, а под одеждой по рукам заструились горячие липкие ручейки.
— Мессир, я прошу Вас остановиться… Пожалуйста… — неожиданно нарушил молчание Себастьян.
— Что? – бросив на него испытующий взгляд, переспросил Азазель, он все еще продолжал удерживать мальчика, хоть и ослабил хватку. — И как же мне это понимать?
— Этот отрок, Мессир… — с непревзойденной учтивостью, начал Михаэлис, — стоил мне слишком многого. Я дважды едва не погиб, терпел пытки и унижения от жалких смертных по одному лишь его приказу. Не говоря уже о том, что было после того, как его обратили в демона. Ранее я действительно старался внушить мальчику привязанность к себе, но лишь для того, чтоб потом уничтожить ее, причинив боль и страдания, это сделало бы душу еще вкуснее, наполнив новой ненавистью и разочарованием во всем светлом и добром. Потому я покорнейше прошу Вас не отнимать у меня заслуженное удовольствие, выполняя мою работу. Прошу, Мессир, сделайте Сиэля Фантомхайв вновь смертным и отдайте его мне.
Азазель даже заметно переменился в лице, а затем рассмеялся.
— Ха-ха! Не перестаю удивляться твоей изобретательности! А ведь мальчишка-то до сих пор надеется спрятаться за твою спину, Себастьян! Он тебе все еще доверяет и даже любит! Ты действительно отличный демон! И твои пытки, безусловно, станут для этого щенка в сто раз страшнее моих! – сказав это, Председатель тотчас разжал пальцы и Сиэль рухнул на колени, скользя ладонями по мокрому от его собственной крови полу.
В голове мальчика все еще звучали страшные слова Себастьяна, произносимые с такой знакомой учтивостью, словно он предлагал ему выбрать на завтрак яйца «в мешочек» или омлет с ветчиной.
— Благодарю Вас за понимание, Мессир, — тем временем продолжил Михаэлис. — Но если быть до конца откровенным, то мне бы хотелось не только поглотить душу мальчика, но и получить над ней и его телом полноправную власть. Чтобы более ни один демон не осмелился посягнуть на мою собственность и Сиэль Фантомхайв при жизни и после ее окончания навечно стал бы принадлежать мне.
— Хмм… — Я понимаю твое желание, дорогой мой Себастьян, — после нескольких секунд молчания, произнес Азазель. — И Смертных грехов этого отрока вполне достаточно для вечности в нашем отделе Возмездия… Но, почему-то… мне не хочется выполнять твою просьбу…
— Простите, Мессир, — слегка склонив голову, так что волосы упали ему на лицо, печально произнес Михаэлис. — Но разве я чем-то вызвал у Вас недоверие? Или мое право на эту душу вызывает сомнения?
— Нет… твое право на душу мальчишки сомнений не вызывает. Я просто пошутил, не стоит всегда быть таким серьезным со мной… — Азазель слегка прищурил черные глаза и хитро улыбнулся.
— Просто, рассмотрев этого щенка повнимательнее… — он вновь обратил взгляд на Сиэля, уже нашедшего в себе силы встать на ноги, — я подумал, а не оставить ли мне его у себя… не бойся, Себастьян, всего на месяц-другой… пока он мне не наскучит. Ведь ты только взгляни, сколько в нем сопротивления, упрямства и гордости… Даже интересно будет узнать, как скоро я сделаю его покорней овечки… — сказав это, демон слегка повел указательным пальцем и цепь на металлическом ошейнике мальчика натянулась, и как бы не пытался юный граф устоять на месте, его медленно притягивало к «трону» плотоядно улыбающегося демона.
Плечи Сиэля все еще продолжали кровоточить, видимо, даже столь несерьезные раны, нанесенные Перворожденным, не заживали так быстро, как любые другие, а потому каждое движение, направленное на то чтоб вырвать цепь из невидимых рук, отзывалось болью во всем теле.
— Пока он еще бессмертен, — с явным удовольствием наблюдая за мучениями мальчика, пояснил Азазель, — я смог бы забавляться с ним, не опасаясь убить по неосторожности. Ведь ты не будешь против, Себастьян? Обещаю, что я верну его тебе уже смертным и даже не притронусь к душе.
Ужас и отвращение заставили Сиэля задохнуться, цепь выскользнула из рук, и он упал на колени, вопреки своей воле продолжая медленно ползти по мраморному полу к будущему мучителю. В этот миг в сознании графа всплыли задвинутые как можно глубже воспоминания Джимма Маккена – то, что произошло с ним в плену у жестокого порочного графа Транси. К горлу тотчас подкатил ком, в глазах потемнело.
«Себастьян! Защити меня любой ценой!» — это воспоминание тоже пронеслось в голове мальчика. И тогда, и сейчас он предпочел бы умереть, нежели быть обесчещенным. Но возможность оказаться в плену у этого адского создания пугала гораздо сильнее, чем грязные намерения юного Джимма-Алоиса. Ему Сиэль, по крайней мере, мог дать отпор даже без посторонней помощи. Сейчас же последний из рода Фантомхайв действительно почувствовал себя беспомощным щенком, которого тащат на живодерню.
— Простите, Мессир… — не глядя на лежащего на полу мальчика, печально заговорил Себастьян. — Я безусловно не могу отказать в Вашей просьбе, но в этом случае все мои труды и мучения последних трех лет, показавшихся вечностью, лишатся всякого смысла. Ваше краткое удовольствие сломает личность моего клиента и безвозвратно убьет изысканный и благородный вкус его души, превратив в жалкое подобие затравленного раба. Если Вы желаете таким образом посмеется надо мной или наказать, на то Ваша воля, но душа этого смертного слишком ценна. Лучше уж поглотите ее сами, приумножив таким образом свои силы, нежели она лишится всякой ценности, подобно сломанной дорогой вещи.
— Ах, как мне нравится это твое печально-покорное выражение, Себастьян! – оставив в покое Сиэля и грациозно откинувшись на спинку своего «трона», буквально промурлыкал Азазель. — Как жаль, что я слишком хорошо знаю твои предпочтения… Возможно, в ином случае тебе не пришлось бы годами прислуживать смертным мальчишкам ради всего одной ценной души.
— Как любит говорить наш Светоносный Повелитель: «Каждому свое…», Вы ведь это помните? – все так же учтиво спросил Михаэлис, однако в его голосе прозвучало скрытое раздражение.
Сиэль инстинктивно вжался в пол, ожидая, что реакция Азазеля на такие слова станет для него приговором. Сейчас даже мучительная гибель от рук Себастьяна казалась мальчику избавлением. Однако, вопреки его опасениям, Высший демон лишь на миг искривил рот в отвратительной гримасе, которая мгновенно переродилась в благожелательную улыбку.
— Ну, что ты злишься, Себастьян! Это же была всего лишь дружеская шутка, разве нет?
— Разумеется, Мессир, — ответив столь же неискренней улыбкой, согласился Михаэлис. — Уверен, Повелитель оценил бы Ваше тонкое чувство юмора гораздо лучше меня…
«Светозарный Повелитель» — эти слова промелькнули в памяти мальчика, как смутное воспоминание из детства. Из той страшной ночи, когда отец «сделал ему подарок» на десятилетие. Черная комната, люди в балахонах, посвящение. Его посвящали тогда в некий Орден, а Светозарный Повелитель или Несущий Свет… Его имя по латыни, он знает это имя, так как сам повторял его вслед за отцом — «Люцифер!»
Это откровение внезапно расставило по местам оставшиеся части мозаики. Убийство родителей мятежным ангелом, пожар в поместье, люди в белых балахонах, клеймо! Теперь объяснение было найдено.
«Твое рождение стало днем смерти!» Жертвоприношение… Кровь, кинжалы в руках отца и других людей… Да, это была не его кровь! Ведь кроме клейма ангела на теле Сиэля не было ни одного шрама. Может, именно этот ритуал помог ему вызвать демона? Конечно… Теперь сомнений не оставалось.
В этот миг мальчик услышал жуткий, леденящий кровь голос Азазеля, прямо над своей головой:
— С этой минуты Силой, данной мне, повелеваю обратить сие создание обратно в смертного отрока и передать его тело и душу в вечное пользование демону второго ранга Себастьяну Михаэлису!
Непередаваемое словами ощущение охватило все тело юного графа: не боль, но и не наслаждение, он словно задыхался и в то же время мог вдохнуть полной грудью. Свет вокруг то мерк, то загорался ослепительно ярко, но все это заняло не более десяти секунд. Затем он затих на полу, боясь пошевелиться и вновь ощущая слегка забытые человеческие чувства: холод мрамора, саднящая боль в плечах и голод, столь сильный, что к горлу подкатывала тошнота.
— Вот и все, Себастьян, — холодно произнес Азазель. — Можешь забирать свою драгоценную душу, теперь она твоя навечно. Делай с ней все что захочешь.
Сиэль повернул голову и увидел идущего к нему демона, черные лакированные туфли которого поблескивали в свете свечей. Сильнее всего на свете в эту минуту юный граф хотел уничтожить их обоих, и как можно более мучительно, а еще сдержать наполнившие глаза слезы, которые предательски выдавали его истинные чувства.
Металлический ошейник исчез сам собой, когда руки Себастьяна коснулись дрожащего хрупкого тела мальчика. Сиэль вздрогнул, попытался отшатнуться, но демон осторожно поднял его с пола, крепко прижимая к груди. В глазах юного графа окончательно потемнело, дыхание прервалось, и Сиэль потерял сознание.
часть 7 "Удивляющий дворецкий"
Когда Сиэль очнулся, первое, что он ощутил, было приятное дуновение влажного ветра??? затем мальчик почувствовал тепло чьих-то сильных рук и легкое покачивание от ходьбы. Всего несколько секунд он наслаждался полным покоем, не думая ни о чем, кроме того, что ему сейчас хорошо и комфортно, но затем воспоминания о жутких событиях минувшей ночи обрушились на юного графа подобно лавине.
Однако сейчас самым страшным Сиэлю показалось то, что его все еще держит на руках и куда-то несет демон, которому он теперь принадлежит и душой, и телом… навечно!
— Отпусти меня! – резко дернувшись, чтоб освободиться, приказал граф, тотчас ощутив саднящую боль в раненых плечах.
— Вы наконец-то очнулись, Господин, – услышал он у себя над ухом довольный голос Себастьяна.
— Немедленно опусти меня на землю, демон! Слышишь?! – Сиэль старался не выдать своего страха, хотя голос мальчика все же предательски дрогнул.
— Но, Господин, если я опущу Вас, то Вы испачкаете ботинки. Дорога еще совсем сырая после дождя… — учтиво возразил Себастьян. — Глина налипнет на подошвы, и Вам будет тяжело идти. Тем более, Вы еще слишком слабы…
— Отпусти, я сказал! – с нотками отчаянья крикнул Сиэль, и его тотчас осторожно поставили на поросшую травой обочину проселочной дороги.
Сделав несколько шагов назад, мальчик взглянул наконец на своего бывшего дворецкого. Себастьян выглядел так же как и всегда, лишь слишком щегольской костюм, штаны которого были почти по колено забрызганы грязью, нарушал привычный образ безупречного слуги.
Пару секунд Сиэль молча смотрел на демона, стараясь угадать, что у того на уме, и все сильнее ощущая нарастающие в душе обиду и злость.
— Значит, ты настолько меня ненавидишь?! – наконец, выкрикнул граф. — Ненавидел все это время, да?! Так не стой! Иди и сделай со мной все то, что ты хочешь! Не тяни!
К глазам мальчика подступили слезы, он едва заметно дрожал от гнева и слабости, но не собирался молить о пощаде.
Себастьян сделал шаг в его сторону, и Сиэль тотчас крепко зажмурился, готовясь терпеть пытку.
Рядом зашуршала мокрая трава, граф понял, что демон приблизился и теперь стоит прямо напротив него. Еще секунда и странное тепло коснулось раненых плеч мальчика, он замер, представив раскаленные куски металла, которые вот-вот прожгут кожу. Но боли не последовало, напротив, все неприятные ощущения исчезли, словно их и не было. А затем Сиэль почувствовал легкое прикосновение в районе шеи и все же решился открыть глаза.
Прямо перед собой он увидел сосредоточенное лицо Себастьяна, опустившегося на одно колено, и старательно завязывающего бант на его черном галстуке.
— Что ты делаешь? – моргнув от удивления, спросил юный граф.
— То, что Вы и приказывали… — с насмешливой полуулыбкой, ответил Михаэлис.
— Что? – не понимая его, переспросил Сиэль.
— Вы сказали: «Иди и сделай со мной все то, что ты хочешь…», но, к сожалению, без некоторых подручных средств, я смог лишь залечить Ваши раны и привести в порядок бант, — Себастьян вновь улыбнулся и поднялся с земли. — Теперь он выглядит почти идеально.
— Ты что, решил поиздеваться надо мной для начала? – еще более возмущенно воскликнул граф Фантомхайв. — Если собираешься пытать меня, так хотя бы перестань играть роль покорного слуги! Я отлично слышал решение, которое объявил Азазель, и знаю, что теперь я… — Сиэль запнулся, так не просто дались ему эти слова. — Что теперь я твой раб… Но не надейся! Я никогда не стану тебе прислуживать, так что лучше уж сразу забери мою душу, и покончим с этим!
Голос мальчика снова дрогнул, а лицо сделалось совсем бледным.
Себастьян уже не улыбался, он лишь печально смотрел на юного графа, готового вот-вот вновь лишиться чувств от нервного напряжения.
— Господин… — мягко произнес он, когда Сиэль закончил свою тираду, — Давайте будем считать, что я этого не слышал.
Михаэлис вздохнул и покачал головой:
— Я должен просить у Вас прощения за все то непозволительное поведение, которое допустил по отношению к Вам… Но, к моему глубочайшему сожалению, я не видел иного способа исполнить приказ — спасти Вас от гибели. Ведь если бы Вы не поверили в мою искренность, как бы я смог обмануть самого Азазеля?
— Так значит, ты не ненавидишь меня и не собирался пытать для улучшения вкуса души? – растеряно прошептал Сиэль. — Но почему… почему ты до сих пор называешь меня «Господином», ведь теперь я… принадлежу тебе. И ты вправе делать со мной все что захочешь… — мальчик опустил взгляд.
— Ну что Вы, Господин? Разве граф Фантомхайв может кому-нибудь принадлежать? – ободряюще произнес Михаэлис. — Вы по-прежнему мой Господин, а я Ваш дворецкий… Если конечно Вы все еще этого хотите… И потом, Вы действительно достойны того, чтоб я называл Вас своим Лордом. Ведь я никогда не встречал смертного, способного противостоять самому Азазелю – опаснейшему из Перворожденных, не говоря уже о том, чтоб заявить прямо ему в лицо: «Я не боюсь тебя, демон!»
Себастьян вновь улыбнулся, хотя в его взгляде читалась скрытая ирония.
— Это было глупо… — нахмурившись, ответил Сиэль. — Не имеет смысла говорить такое врагу, если у тебя нет в запасе «сильных фигур»…
— Ну, если Вы все еще считаете меня пешкой, то, пожалуй, это действительно был неразумный ход… — Демон хитро взглянул на мальчика, едва заметно приподняв уголки губ.
— Я хочу спросить, — сделав вид, что не понял намека, произнес Сиэль, — ты ведь не лгал, когда сказал, что тебя пытали? Они действительно пошли на такое?
— Наш любезный ангел устроил для меня небольшой экскурс в эпоху расцвета Великой Инквизиции… — саркастически ответил Себастьян.
— Но ты, все равно не ушел? Исполнял мой приказ до конца? – слегка удивленно спросил граф, — Почему?
— Для тех, у кого впереди вечность, самая страшная пытка вовсе не боль, а одиночество, — на этот раз совершенно серьезно ответил Михаэлис. — Вы просто еще слишком юны, чтобы это понять…
Сиэль задумался, уставившись на помятую траву под ногами, но когда он поднял взгляд, желая задать демону волновавший его сейчас вопрос, того уже рядом не было. Себастьян словно исчез, растворившись в предрассветных сумерках.
часть 8 "Откровенный дворецкий"
В первую секунду граф хотел позвать своего вновь обретенного дворецкого, но не решился. Ведь даже сейчас он не мог понять до конца, что движет этим могущественным существом…
Если это привязанность, то тогда как объяснить его поведение на острове Смерти и то, что Михаэлис пытался убить его, Сиэля, когда обнаружил первые признаки перерождения в демона?
Спросить об этом очень хотелось, но сейчас, медленно бредя по обочине раскисшей от дождя дороги, граф Фантомхайв даже не знал, когда снова увидит загадочного дворецкого, имеющего, на самом деле, полноправную власть над своим юным «Господином».
Кто мог дать Сиэлю гарантию, что демон не затеял с ним какую-то хитрую игру…
«Если он так мастерски лжет самому Азазелю, то явно знаком с Первым из Падших, — глядя себе под ноги, чтобы не упасть в грязь, мысленно рассуждал мальчик — Так почему же я должен простить ему все, что было, и довериться из-за одного завязанного бантика? Тем более теперь, когда Себастьян все знает о моих чувствах, а я сам все еще остаюсь в неведении об истинных мотивах демона. Разумеется, пытки, как кажется на первый взгляд, не в стиле Себастьяна, но, с другой стороны, и в этом нельзя быть уверенным на все сто процентов. Ведь чего только не случиться за две тысячи лет?»
Между тем, Сиэль уже совсем устал – как и предупреждал Себастьян, на ботинки налипла сырая глина, и идти стало практически невозможно. К тому же, голод с каждой минутой все сильнее давал о себе знать, вскоре к нему прибавилась еще и жажда. И вот, когда окончательно раздраженный граф пытался вытереть подошвы о чистую траву, то и дело теряя равновесие, за его спиной послышался шум приближающегося на большой скорости экипажа.
Дорогая рессорная карета остановилась точно напротив сердито хмурившего брови Сиэля, который уже видел знакомый силуэт мужчины, управляющего четверкой черных лошадей.
«Ну что ж, — подумал маленький потомок знатного рода Фантомхайв, сверля взглядом темную фигуру на козлах. — Если ты хочешь, поиграть, Себастьян, я принимаю твои правила!»
— Господин! – широко распахнув для него дверцу экипажа, с улыбкой, произнес дворецкий. И на этот раз Михаэлис был действительно одет в свой привычный костюм дворецкого, а узкие туфли сверкали зеркальной чистотой. — Идите скорее сюда. Я привез Вам новую одежду, вишневый морс и горячие булочки с маком.
Несмотря на то, что при этих словах демона, желудок предательски сжался в комок, а во рту выступила слюна, граф лишь надменно сложил на груди руки и воззрился на своего дворецкого с выражением глубокого недовольства.
— И как, по-твоему, я к тебе приду? Да еще и «скорее»?! Забыл, с кем разговариваешь? – холодно произнес Сиэль, с удовольствием отметив, как лицо Михаэлиса буквально вытянулось от удивления. — Живо слезай оттуда и перенеси меня через грязь!
— Ну, вот, наконец, я узнаю своего Господина, — растянув губы в насмешливой улыбке, ответил дворецкий, сумев едва ли не за секунду изменить выражение лица.
А затем он без тени сожаления легко спрыгнул на ближайшую кочку, не посадив на туфли ни единой грязной точки.
Уже облаченный в новые сюртук, жилет и рубашку, удобно устроившись на мягком сидении кареты и с аппетитом жуя горячую булочку с маком, Сиэль наблюдал, как Себастьян, согнувшись вдвое, расшнуровывает его залепленные грязью ботинки.
— Куда деть Вашу старую одежду, Господин? Она уже вряд ли Вам пригодится… — учтиво осведомился Михаэлис, когда с переодеванием было закончено.
— Выкинь ее, – проглотив очередной кусочек уже третей булочки и неторопливо запив его морсом, распорядился граф.
— Как прикажете, Господин, — не слишком стараясь скрыть еще одну насмешливую улыбку, ответил Себастьян.
— И прекрати так ухмыляться! Меня это раздражает, – мрачно добавил Сиэль.
Ему было даже любопытно, когда же демону надоест притворяться, и что он сделает тогда? В конце концов, лучше в одночасье лишиться души, чем вечно ощущать себя бесправным рабом. При мысли об этом графу вновь сделалось очень грустно, но он не собирался подавать вида.
Себастьян исполнил приказ, а затем сел напортив мальчика и вдруг серьезно взглянул ему в лицо с таким печальным выражением, что Сиэль даже опешил.
— Я думаю, нам стоит поговорить, Мой Лорд, — очень вежливо, но с нотками грусти произнес демон. — Вы ведь хотели задать мне несколько вопросов. Обещаю ответить на них честно…
Сиэль долго испытующе смотрел на своего дворецкого, пытаясь понять, это всего лишь новая игра, или все же нет… В глубине души мальчика вновь зародилась надежда, но страх обмануться был слишком велик. Однако что-то необычное было сейчас в глазах Себастьяна, такое, чего юный граф прежде никогда не замечал. И ему вдруг очень захотелось поверить. Впервые Сиэль готов был сыграть в открытую с тем, кто давно стал ему самым близким на свете существом.
— Хорошо… — не по-детски серьезно ответил юный Фантомхайв и стянул с правого глаза повязку, — Я готов, даже если это будет последний наш разговор.
В эту минуту он сбросил с себя все маски и разрушил защитные стены, за которыми так тщательно скрывал свою столь драгоценную для демона душу.
— Скажи, почему ты явился на мой зов? – глухо заговорил Сиэль. — В ночь, когда... когда я впервые увидел тебя.
— Я наблюдал за происходящим в той комнате… — так же не громко ответил Себастьян. — Это была моя работа… просто наблюдать. Совсем еще маленький, хрупкий мальчик судорожно бился в руках своих будущих мучителей, а потом я увидел его глаза. Ваши глаза. В них было столько ненависти и боли… Вы сопротивлялись всем этим фанатикам до последнего, безо всякой надежды на победу. А когда клеймо коснулось кожи, и раздался первый крик, я позволил Вашей душе отделиться от тела, позволил увидеть себя.
— Зачем? – внутренне содрогнувшись от страшного воспоминания, спросил юный граф.
— Не знаю… — задумчиво ответил Михаэлис. — Вернее, я тогда не знал этого наверняка, просто не мог больше смотреть. А затем я заговорил с Вами… Предложил контракт. В тот момент мне безумно хотелось исполнить Ваше первое желание… Убить их всех, порвать на куски, и поглотить души вместе с сердцами.
— Почему ты так поступил? Разве убить их сам ты не мог?
— Нет. Я должен был лишь наблюдать. Вмешиваться по своей воле было не в моей власти. Да и демоны никогда так не поступают…
— А моя душа с первого взгляда показалась тебе привлекательной или обещала стать таковой в будущем? Ты сразу хотел ее? – Сиэль неотрывно смотрел в глаза своего дворецкого.
— Нет. Ваша душа светилась, мы, демоны второго ранга, видим души смертных сквозь их тела, в момент накала эмоций. Вы не были рождены грешным — они сделали Вас таким… – с некоторой горечью пояснил Себастьян. — Боль и страдания не очищают тех, кто тверд духом, но делают лишь сильнее. А унижение достойных рождает ненависть и ожесточение. Когда последний из фанатиков превратился в кусок кровавой плоти, Вы не улыбались, но душа уже изменила свой цвет. Из серебристо-белого ее свечение сделалось фиолетово-синим, почти как Ваши глаза. Это очень редкое сочетание, я видел такое лишь однажды, у умирающего короля Франции – Карла IX. Так выглядят чистые души, свершившие однажды великое зло.
— И тогда ты понял, что сможешь вырастить из моей души настоящий деликатес? – с мрачным сарказмом уточнил граф.
— Да. Такова моя работа… — демон на секунду опустил взгляд.
— Ты сказал, что «Боль и страдания не очищают тех, кто тверд духом, но делают лишь сильнее. А унижение достойных рождает ненависть и ожесточение», тогда почему вместо того, чтобы заставить меня страдать, ты делал все, чтобы я вновь почувствовал себя счастливым? – с недоумением спросил Сиэль. — Ты восстановил мое родовое поместье, сделал компанию «Фантом» одной из ведущих в мире, обустроил дом в Лондоне, нанял верных слуг. Ты ухаживал за мной, выполнял все приказы, даже самые бредовые. Ни разу не причинил мне боль, почему? Разве уроки географии и танцев способны воспитать в человеке зло? А зачем ты всегда закрывал мне глаза, когда на очередном расследовании мы натыкались на жертву убийства? Заново учил улыбаться, не дал поднять руку на дорогого мне человека? Похоже, ты из рук вон плохо справился со своей работой, а единственный грех, который ты точно во мне развил, — это чревоугодие…
Сиэль грустно усмехнулся.
— И еще одно… Ты только что сказал, что наблюдал за сектантами, значит, тебе сразу было известно, кто убил моих родителей? Это так?
— Не совсем… — Себастьян вновь отвел взгляд. — Я знал, что в этом замешан ангел, но я не знал его имени… и никогда не встречал прежде.
— Я не понимаю! – Сиэль сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Ты не дал мне прямого ответа! Почему ты два года не только не искал убийцу моих родителей, но и не взращивал в моей душе зло.
Себастьян поднял на него глаза, хотя мальчику показалось, что это далось демону нелегко.
— Я не знаю, что мне ответить… — тихо проговорил Михаэлис. — Прежде такого не случалось. Вы были совсем маленьким и очень несчастным мальчиком с разбитым сердцем. Я просто не смог повергнуть Вас в новые страдания. Я исполнял роль дворецкого согласно Вашему приказу и не имел права нарушить его… а главное, не хотел.
— И ты не хотел искать Эша? Намеренно оттягивал исполнение условий контракта? Почему?
Себастьян на минуту задумался, словно решался на какой-то очень важный для него шаг, а затем сказал с горькой самоиронией.
— Смешно, но я сам долго не задумывался над этим. Хотя теперь понимаю… Я с самого начала не желал поглощать Вашу душу, еще задолго до того, как решился себе в этом признаться и самовольно разорвал наш контракт там, в Париже…
— Что?! – не в силах поверить в услышанное, воскликнул Сиэль. — Но этого не может быть! Ты же сам, сам все время напоминал мне про контракт! И говорил, что найдешь меня, куда бы я ни сбежал! Я так ненавидел тебя в эти минуты! Зачем ты говорил это? Если ты не хотел меня убивать...
— Я – демон, мой Господин, я заключил с Вами контракт, один из десятков сотен других. И финал всегда был неизбежен, как для человека, пошедшего на сделку, так и для меня. Но с Вами все пошло иначе, я намеренно напоминал Вам об условиях нашего договора. Хотел, чтобы Вы не забывали, кто я на самом деле. И ни секунды не грустили, когда я оставлю Вас навсегда.
Сиэль замер на месте. Он не знал, что сказать. Сначала пытался найти доказательства того, что Себастьян ему лжет, но логика неумолимо говорила об обратном. Все сходилось в этой странной мозаике, кроме одного, последнего кусочка.
— Однако ты все же сразился с Эшем… Исполнил мой приказ… И печать договора! Она вернулась на свое место. Почему?
— Но Вы же сами не захотели отступить и твердо решили плыть обратно в Лондон. Я даже помог Вам вернуться, когда все понял. Когда узнал, что Эш переписал Вашу судьбу и обрек на скорую, неизбежную гибель.
— Так значит… Это ты был тем котом? – едва сдерживая свои истинные эмоции, усмехнулся Сиэль. — А я ведь мог и догадаться!
Себастьян не ответил и не улыбнулся. Он просто молчал, глядя в окно кареты.
— Что ж, а как же тогда остров Смерти? Что там произошло на самом деле? Ты же ведь отвез меня туда, чтоб поглотить душу умирающего?
— Да… Я хотел сделать это. Зная Вас, я решил, что Вы выбрали бы небытие, а не вечные муки в нашем отделе Возмездия. Я не мог допустить, чтоб Вы там оказались. Вернее Ваша душа, — очень серьезно ответил Михаэлис. — К тому же, Вы сами просили меня об этом, Вы сами хотели чтоб я забрал всю боль Вашей жизни. Хотя, на самом деле, так сильно не хотели умирать… Я понял это, услышав Ваш последний приказ.
— И ты бы вырвал мне сердце? Как тому грабителю… — внутренне содрогнувшись от этой мысли, прошептал Сиэль.
— Нет, Мой Лорд… – спокойно возразил демон, — Наш контракт уже потерял к тому времени силу, и я не собирался исполнять Ваш последний приказ, ибо Вы сами не знали, чего попросили. Это было уже в моей власти. В тот момент я целиком владел Вами по праву выполненного контракта.
— И что же случилось потом? – нервно сглотнув, проговорил Сиэль. — Я ведь помню твои глаза в тот миг, когда ты склонился к моему лицу чтобы высосать душу. Там в демоническом лабиринте ты сказал мне правду? Ты не смог сделать это из-за оторванной руки? Но тогда как же я могу помнить твой взгляд? Здесь что-то не сходится!
— Вы правы. В лабиринте я солгал Вам. Клод, конечно, знал правду, но не в его интересах было сообщать начальству о моем нарушении. Ведь он сам совершал противозаконное похищение чужой души. Нас обоих бы наказали.
— Постой, о чем ты? – непонимающе перебил его граф. — О каком нарушении ты говоришь?
— Когда я убил Эша… — уже без оттенка грусти в голосе, ответил Себастьян. — Все то, что он изменил в судьбах еще живых людей, вернулось на круги своя. Шинигами так же позаботились о восстановлении порядка в судьбах смертных. Сняв с Вас повязку, я вдруг заметил изменения: тень смерти, накрывшая Вас почти целиком, испарилась в один миг. Я был поражен этим, но рана все же оставалась очень опасной. Вы знаете, что демоны умеют дарить излечение, это в нашей власти, но чтоб восстановить Ваше тело одного прикосновения было не достаточно. Требовался очень болезненный и сложный ритуал.
— Вы ведь помните, как я принес Вам душу? – неожиданно спросил Себастьян.
— Конечно я помню… Но при чем тут это? – скорее желая услышать столь важную для себя правду, нетерпеливо проговорил Сиэль.
— Притом, что Вы все верно запомнили, — слегка улыбнувшись, ответил демон. — Я извлек Вашу живую душу из раненного тела и поместил в перстень. Драгоценные камни могут стать временным хранилищем для любой души. А потом я провел ритуал и восстановил ваше тело. Однако бой с ангелом отнял слишком много сил, я был так поглощен ритуалом, стремясь излечить Вашу рану как можно тщательнее, что не заметил, как Клод Фаустус похитил перстень с душой. Я почувствовал этого демона слишком поздно, а ритуал нельзя было прервать. Меня охватила потом дикая ярость, ведь я знал, что душу можно поместить и в другое тело, а потом поглотить. Тогда мне очень хотелось порвать Клода на части, тем более, мы всегда были с ним «на ножах» как в прямом, так и в переносном смысле. Однако под руку попались лишь руины старого храма Смерти.
Себастьян вновь саркастически улыбнулся.
— Так я потерял Вашу душу, но тело осталось. Мне пришлось поместить его в чемодан и отправиться искать Фаустуса.
— Теперь мне все стало понятно… — задумчиво проговорил граф. — Смутные воспоминания о поместье Транси, о темноте и страхе. Это память моей души?
— Совершенно верно, Мой Господин, но я не позволил долго держать Вас в банке с чаем, — ободряюще улыбнувшись, продолжил Себастьян. — Я вернул перстень, и Вы вновь открыли глаза. Однако все произошедшее повредило Вам память о последнем годе жизни. О том, что мы отомстили, о людях, которых встретили, — обо всем. Сказать по правде, такое положение меня устраивало, я сообщил всем, чтобы никто не говорил Вам о том, что Вы что-то забыли. Хотя, разумеется, моей силы хватило бы, чтобы восстановить утраченные воспоминания, ведь их не стерли, они просто укрылись глубоко в подсознании. И мы могли бы спокойно жить дальше, если бы не Клод…
— Почему же ты не убил его сразу? – Сиэль уже чувствовал, что его тело бьет нервная дрожь. Слишком многое он узнал за эту четверть часа, и сейчас его переполняли самые разные эмоции. От обиды до почти неописуемой радости.
— К сожалению, я не мог этого сделать… Дуэль между демонами должна иметь вескую причину. И тогда мы начали с ним борьбу за Вашу душу. Хотя я уже выполнил свой контракт и должен был ее поглотить. В любой момент меня могли вызвать на суд Трибунала и потребовать дать ответ. Поэтому мне пришлось лгать Вам и заставить мстить второй раз. Клод и его подручные демоны должны были поверить в мои намерения. В противном случае я мог потерять Вас навсегда… — в голосе Михаэлиса вновь прозвучала грусть. — Простите, что заставил Вас вновь ненавидеть и убивать невиновных, Мой Лорд, у меня просто не было иного выбора, — Себастьян слегка склонил голову, словно просил прощения у Перворожденного, а не у своего раба.
Сиэль даже вздрогнул от неожиданности, но смог взять себя в руки, ведь в его сердце осталась еще одна рана, нанесенная демоном в прямом и переносном смысле.
— Но если все это правда, если ты не желал моей гибели и столько сделал чтобы меня спасти, как же понимать тот страшный удар в морских водах, пробивший мне грудь? – с горечью и обидой произнес маленький граф. — Ты хотел вырвать сердце? Хотел убить меня только потому, что я стал демоном?
— Да… – мрачно ответил Михаэлис. — Трудно передать, как я был тогда зол. На Фаустуса, на Анну, на самого себя… Ведь, отвечая на Ваш вопрос, я уже убил Клода и считал себя победителем. Вы сказали тогда: «Иди сюда и поглоти мою душу до самого конца, а пока не поглотишь – ты мой дворецкий!» Я ответил Вам: «Да. Мой Лорд!», но это был ответ на Ваши последние слова. Тем более, я мог вообще не подчиняться приказам, так как давно исполнил условия нашего контракта. А затем Анна сбросила Вас с утеса, сказав, что для меня Вы мертвы. Я кинулся следом, уже ощущая, что потерял Вас. Гибель при таком падении была бы практически неизбежной. Но то, что я увидел, когда нашел Вас в воде, эти алые глаза, полные ненависти... Вы превратились в действительно жалкое и отвратительное создание, уж простите меня, Господин, но демон-дитя беспомощен и слаб. Бывают случаи, хоть и очень редко, когда смертные женщины производят на свет такое потомство от неопытных демонов. Создания, рожденные от подобных союзов, немедленно уничтожаются. Я знал это всегда. И увидев, что мой маленький Господин стал таким… Я, действительно, хотел убить Вас, надеясь вырвать душу, чтобы, возможно, позже возродить в ином теле. Но было уже слишком поздно. А когда вы заговорили со мной в лодке, я понял, что больше не вижу Вашей души, такой силой обладают лишь Перворожденные, то есть, Падшие Ангелы. Но чтоб убить Вас сил у меня хватало, тем более вскоре Вы погибли бы сами. Но я не смог убить Вас. Я нарушил закон и оставил слабого, беззащитного демона при себе, понимая, что проклят теперь навечно, так как не видел тогда способа все исправить.
Но когда я узнал, что нас вызывают на суд, я решил, что это шанс вернуть утраченное… Мне удалось встретиться с Анной Анафелоус, тогда, когда я оставил Вас одного в гостинице. Анна — демон первого ранга и обладает огромной силой, но у нее есть свои «глубокие внутренние секреты». Я предложил ей свое молчание в обмен на ее показания в мою пользу. И она согласилась. Ведь наши преступления очень похожи, мы оба совершили то, что строжайше запрещено демонам. А все, что случилось дальше, Вы уже знаете…
Себастьян замолчал, а на его губах все еще оставалась саркастическая улыбка, словно он насмехался над самим собой.
— И ты мне ничего не сказал? – голос Сиэля дрогнул. — Почему?!
— Я считал, что Вы меня ненавидели. И ведь, действительно, было за что.
— Но теперь… теперь, ты знаешь, что это не так, — с трудом выговорил юный граф, так как его губы почти не слушались, а глаза предательски заблестели. Страх прошел, больше он не ожидал обмана от сидящего напротив демона, а в голове бился всего один, последний вопрос: — Так почему же, Себастьян, почему ты делал все это для меня, даже рискуя своей жизнью, даже считая, что я тебя ненавижу? Почему ты не убил меня, почему ты принес мне душу?
Больше всего в эту минуту Сиэль хотел услышать прямой ответ, ведь ему нужна была уверенность, гарантия. Он устал полагаться на домыслы и жить в постоянном напряжении, ожидая подвоха.
Но Михаэлис внезапно изменил выражение, приняв вид снисходительного учителя, каким всегда был, когда объяснял юному Господину тонкости нотной грамоты или указывал на карте расположения стран.
— Господин, вместо ответа я дам Вам один очень полезный совет. Вам следует меньше играть в шахматы и больше времени проводить с Леди Элизабет… Может, тогда Вы поймете, что не все в этом мире можно выразить словами и логически объяснить, – слегка склонив голову набок, Себастьян ободряюще улыбнулся. А затем неожиданно достал из-под полы сюртука яркий кулек конфет и протянул его мальчику.
— Сливочные помадки компании «Фантом» — Ваши любимые!
Сиэль изумленно заглянул в кулек. Там действительно были его самые любимые конфеты, производимые на его собственной фабрике.
— Но откуда ты достал их в этой глуши? – с любопытством уставившись на Себастьяна, спросил юный граф.
— Каким бы я был дворецким семьи Фантомхайв, если бы не смог сделать подобное для моего Господина? — невозмутимо ответил Михаэлис, хитро прищурив карие глаза, а затем добавил, — Тем более, обед мы уже пропустили, но если позволите мне оставить Вас в компании сладостей и вернуться к управлению экипажем, то к ужину мы уже будем в Вашем поместье!
Он наигранно тяжко вздохнул и, уже открыв дверцу кареты, пробормотал вполголоса:
— Надеюсь, Бард, Мейлин и Финни не вняли Вашему совету, и мне не придется поднимать сие многострадальное строение из пепла в третий раз!
Или 3 сезон "Темного дворецкого".
Автор: Полиночка666
Бета: bella_uorkis, Rukia Ry.O Kuchiki
Фэндом: Kuroshitsuji/Темный дворецкий
Персонажи: Сиэль, Себастьян, Уилльям Т. Спирс, Рональд Нокс, Анна Аннафелоус, Азазель.
Рейтинг: PG
Жанры: Детектив, Мистика, Драма.
Описание:
События развиваются спустя 2 недели после конца 2 сезона ТД. Сиэль начинает познавать мир демонов, но какие открытия его ждут? И этого ли он хотел? Мир демонов - это мир Зла, такого с которым мальчик еще даже не сталкивался. И кто теперь для него Себастьян? Преданный дворецкий? Друг? Или тот, кто его ненавидит всей своей черной душой? Я постараюсь ответить на все эти вопросы.
Примечания автора:
Это мой вариант дальнейшего развития событий после конца второго сезона. Очень старалась избежать ООСа героев, получилось или нет – судить читателям. Но мне еще с первого сезона казалось, что финал должен быть именно таким.
Отказ от прав: Все права на героев принадлежат Яне Тобосо и студии "A-1 Pictures"
Размер: Макси
Статус: закончен.
(Главы с 6 по 8 )
читать дальшечасть 6 "Жестокий дворецкий"
— Раньше ты не отличался забывчивостью и не зашнуровывал обувь своим рабам… — холодно бросил Азазель, а потом вдруг, брезгливо взглянув на Сиэля, спросил: — И почему же ты до сих пор не уничтожил ЭТО… Бесполезное, беспомощное, порочащее имя демона существо?
Юный граф вздрогнул, словно от удара.
«Уничтожить скверну! Уничтожить бесполезность! Уничтожить! Уничтожить! — пронеслось в голове мальчика жуткое воспоминание. — Да что же это?! Неужели и в мире демонов я оказался бесполезным и жалким?! Почему, Себастьян?!»
— Вам ведь известно, Мессир, что я не обращал Сиэля Фантомхайва в демона. Ибо не обладаю такой властью… — слегка печально произнес Михаэлис, и сделал шаг к Сиэлю, который тотчас вновь сжал его руку, словно еще надеясь на поддержку последнего близкого ему создания.
— Я честно заслужил эту душу, — все так же печально продолжил Себастьян. — Но ее у меня отняли.
— Отняли… у тебя? – Азазель громко рассмеялся, и тотчас среди рядов демонов ему вторило эхо нескольких голосов.
— Все вон отсюда! – внезапно зло, приказал Перворожденный. — Все, кроме Анны Анафелоус!
На трибуне немедленно послышалось оживление, демоны торопливо спускались вниз и, отдавая низкие поклоны Верховному председателю, покидали зал. Вскоре на алых креслах остались только сам Азазаль и женщина в черном обтягивающем платье. Сиэль даже не сразу ее узнал, он все еще стоял подле своего бывшего дворецкого, ощущая тепло его руки, возвращающее надежду на то, что они оба смогут выйти отсюда живыми.
— Итак… — уже сухо произнес Азазель, когда во всем огромном помещении их осталось всего четверо. — Ответь мне, Анна, почему ты сделала эту мерзость?
Высший демон указал длинным черным ногтем на Сиэля, зло смотрящего на него исподлобья.
— Я лишь исполнила волю моего контрактера… — склонив голову, ответила демонесса. — Он пожелал, чтоб душа Сиэля Фантомхайва не досталась ни одному из демонов, и я не придумала другого способа выполнить сию просьбу.
— Прекрасно! – мученически закатив глаза, объявил Азазель. — Вчера Михаэлис пришел ко мне и объявил, что тоже исполнял условия контракта, потому что, видите ли, не знал, что как только мальчишка перестал быть человеком, контракт сам собой потерял силу! – Председатель вновь рассмеялся.
— Что ж, демон на службе у неудачного желания смертного! Это даже забавно, если бы не было так грустно. И ты, Анна, конечно, не знала, что контрактера можно легко обвести вокруг пальца! Кто он у тебя был? Спиноза? Сократ? Нет! Пятнадцатилетний мальчишка! Вы оба что, лишились рассудка от услужения смертным? Стали такими честными, впору сослать вас в рай!
— Простите, Мессир… — прошептала демонесса, и покорно опустилась на колени перед «троном» Перворожденного. Однако это нисколько его не смягчило.
— Но это еще не все, Анна! – все сильнее обезображивая свое идеальное лицо гримасой злобы, заявил Азазель. — Зачем вы с Себастьяном убили несчастного Клода Фаустуса? Он был отличный, исполнительный демон! В свое время я лично отбирал его из числа грешников…
— Именно он и отнял у меня душу моего… клиента, — еще более печально сообщил Себастьян. — Мне пришлось с ним сражаться в поединке… и убить. Фаустус просто не оставил мне иного выбора.
— Это так, Анна? – Азазель испытующе взглянул на женщину, которая уже встала с колен.
— Да, Мессир. Фаустус и Михаэлис сражались честно по правилам официального поединка демонов, но душа этого ребенка изначально уже принадлежала Себастьяну по праву выполненного контракта… — Анна указала рукой на Сиэля.
— Хорошо, Анна, теперь ты можешь идти, – приказал женщине Председатель Верховного трибунала, и демонесса незамедлительно подчинилась, отдав последний поклон Высшему демону.
Когда Анна покинула зал, Азазель откинулся на спинку кресла, вновь обретая какую-то женскую грацию, и, слегка наклонив голову вбок, взглянул на Себастьяна, явно о чем-то задумавшись. В зале воцарилась тишина. А Сиэль еще крепче вцепился в руку своего бывшего дворецкого – он вдруг остро почувствовал, что именно сейчас решается его судьба… или участь.
— Ну, что ж, дорогой мой Михаэлис… — почти благодушно произнес наконец Председатель. — Раз все вопросы с Шинигами разрешились миром, а со стороны наших законов претензий тоже нет никаких, я снимаю с тебя все обвинения.
Себастьян тотчас почтительно приклонил голову, и Сиэль почувствовал, что демон слегка сжал его руку, словно стараясь ободрить.
— Благодарю Вас, Мессир. Вы как всегда справедливы в своих решениях…
Азазель слегка улыбнулся, продолжая пристально смотреть на своего подчиненного.
— А ты, как обычно льстив, Себастьян, — с симпатией, граничащей с коварством, протянул Высший демон. — Под демонстрацией покорности, сколь низким бы не был твой поклон, всегда чувствуется скрытая ирония… Однако я не сержусь, более того! Раз невиновному пришлось целый час отстоять перед судом Трибунала, он, безусловно, заслуживает маленькое поощрение.
Азазель улыбнулся еще шире.
— Памятуя о любви убивать себе подобных, предоставляю тебе честь уничтожить это мерзкое недоразумение… — он небрежно кивнул в сторону побелевшего, как мел, Сиэля.
Граф тотчас поднял глаза на стоявшего рядом Себастьяна в надежде поймать его взгляд, но тот не смотрел в его сторону. Однако надежда мальчика на защиту со стороны бывшего дворецкого оправдалась, так как покорно исполнять приказ Высшего демона он явно не собирался.
— Мессир, — мягко обратился к начальнику Михаэлис, — Вы абсолютно правы в том, что недоразумение следует устранить, но позвольте мне просить Вас о возвращении мне того, что принадлежит по праву…
— И что же это? Неужели хочешь получить в рабы маленького бессмертного? – Азазель приподнял тонкие брови в наигранном удивлении. — Раньше ты избегал подобных удовольствий… что, впрочем, зря.
— Нет, Мессир, я хочу только одного, — красноречиво облизав губы, возразил Себастьян. — Душу Сиэля Фантомхайв!
Услышав эти слова, граф снова вздрогнул и, выпустив руку демона, сделал шаг назад. Он чувствовал, как сердце сжимается от боли и разочарования. Но, как ни странно, в этот миг сильнее всего мальчик ненавидел не своего бывшего дворецкого, а именно это отвратительное создание, восседающее на «троне» с самодовольной ухмылкой на тонких губах.
— Душу, говоришь… — переспросил Азазель. — И что же в ней такого уникального, что вы все так ее жаждете?
— Как? – искренне изумился Себастьян. — Разве Вы не видите, сколько ненависти, злости и чистого, врожденного Зла в этом хрупком сосуде? Его душа столь редка и прекрасна, что я потратил ради нее три года! Взращивал ростки хладнокровной мести, культивировал эгоизм, гордыню и жестокость, так позвольте же мне насладиться этим долгожданным лакомством. Просто уничтожить такую душу – не рационально…
— Хладнокровие? – Азазель ехидно усмехнулся. — Мне кажется, ты так увлекся, воспитывая в щенке все эти перечисленные славные качества, что сам не заметил, как пересластил блюдо. Сейчас я вижу в нем только сильную привязанность и жажду быть кому-то нужным. Нужным тебе, Себастьян! Неужели ты сам этого не заметил?
Передать, какой силы ненависть захлестнула душу юного графа, как только он услышал слова отвратительного создания, было бы очень сложно. В его голове всплыли все известные и когда-либо услышанные проклятья, которые мальчик направил теперь в адрес Высшего демона, совсем забыв от гнева о способности того читать мысли.
Азазель бросил на последнего Фантомхайва всего один взгляд, в котором даже не было злобы, лишь холодное презрение, а затем вытянул вперед руку и слегка сжал тонкие пальцы.
В тот же миг Сиэль ощутил, как на его плечах сомкнулась огромная невидимая лапа, подобная лапе стервятника или орла. Острые, как лезвия, когти начали медленно врезаться в его одежду, ненадежно защищавшую тело.
«Себастьян! Разве ты не видишь, что происходит?! Спаси меня!» — крепко стиснув зубы, чтоб не закричать от страха и боли, мысленно обратился мальчик к стоящему рядом демону.
Но Михаэлис молчал, не двигаясь с места. Граф мог видеть лишь его четкий профиль, плотно сжатые губы и малиновые отблески на бледной щеке.
Тем временем Азазель еще немного сжал пальцы, заставляя мальчика закусить от боли губу, а затем произнес равнодушным, будничным тоном.
— Ты, наверное, думаешь, щенок, что меня задели твои мысленные проклятья? – он пристально смотрел в алые от гнева глаза юного графа. — Нет… это так… для профилактики!
Эта фраза, принадлежащая ему самому, буквально добила Сиэля. От боли и унижения в его глазах заблестели слезы, но сдаваться он был не намерен.
— Я не боюсь тебя! – процедил сквозь зубы юный граф. Сейчас ему хотелось только одного – доказать этому отвратительному гермафродиту, что он не жалкий щенок и не позволит себя унижать.
— Не боишься? – Удивленно переспросил Азазель. — А сейчас?
Пальцы Высшего демона сжались еще немного, и Сиэль слабо застонал, ощутив, как когти невидимой лапы врезались в кожу плеч, а под одеждой по рукам заструились горячие липкие ручейки.
— Мессир, я прошу Вас остановиться… Пожалуйста… — неожиданно нарушил молчание Себастьян.
— Что? – бросив на него испытующий взгляд, переспросил Азазель, он все еще продолжал удерживать мальчика, хоть и ослабил хватку. — И как же мне это понимать?
— Этот отрок, Мессир… — с непревзойденной учтивостью, начал Михаэлис, — стоил мне слишком многого. Я дважды едва не погиб, терпел пытки и унижения от жалких смертных по одному лишь его приказу. Не говоря уже о том, что было после того, как его обратили в демона. Ранее я действительно старался внушить мальчику привязанность к себе, но лишь для того, чтоб потом уничтожить ее, причинив боль и страдания, это сделало бы душу еще вкуснее, наполнив новой ненавистью и разочарованием во всем светлом и добром. Потому я покорнейше прошу Вас не отнимать у меня заслуженное удовольствие, выполняя мою работу. Прошу, Мессир, сделайте Сиэля Фантомхайв вновь смертным и отдайте его мне.
Азазель даже заметно переменился в лице, а затем рассмеялся.
— Ха-ха! Не перестаю удивляться твоей изобретательности! А ведь мальчишка-то до сих пор надеется спрятаться за твою спину, Себастьян! Он тебе все еще доверяет и даже любит! Ты действительно отличный демон! И твои пытки, безусловно, станут для этого щенка в сто раз страшнее моих! – сказав это, Председатель тотчас разжал пальцы и Сиэль рухнул на колени, скользя ладонями по мокрому от его собственной крови полу.
В голове мальчика все еще звучали страшные слова Себастьяна, произносимые с такой знакомой учтивостью, словно он предлагал ему выбрать на завтрак яйца «в мешочек» или омлет с ветчиной.
— Благодарю Вас за понимание, Мессир, — тем временем продолжил Михаэлис. — Но если быть до конца откровенным, то мне бы хотелось не только поглотить душу мальчика, но и получить над ней и его телом полноправную власть. Чтобы более ни один демон не осмелился посягнуть на мою собственность и Сиэль Фантомхайв при жизни и после ее окончания навечно стал бы принадлежать мне.
— Хмм… — Я понимаю твое желание, дорогой мой Себастьян, — после нескольких секунд молчания, произнес Азазель. — И Смертных грехов этого отрока вполне достаточно для вечности в нашем отделе Возмездия… Но, почему-то… мне не хочется выполнять твою просьбу…
— Простите, Мессир, — слегка склонив голову, так что волосы упали ему на лицо, печально произнес Михаэлис. — Но разве я чем-то вызвал у Вас недоверие? Или мое право на эту душу вызывает сомнения?
— Нет… твое право на душу мальчишки сомнений не вызывает. Я просто пошутил, не стоит всегда быть таким серьезным со мной… — Азазель слегка прищурил черные глаза и хитро улыбнулся.
— Просто, рассмотрев этого щенка повнимательнее… — он вновь обратил взгляд на Сиэля, уже нашедшего в себе силы встать на ноги, — я подумал, а не оставить ли мне его у себя… не бойся, Себастьян, всего на месяц-другой… пока он мне не наскучит. Ведь ты только взгляни, сколько в нем сопротивления, упрямства и гордости… Даже интересно будет узнать, как скоро я сделаю его покорней овечки… — сказав это, демон слегка повел указательным пальцем и цепь на металлическом ошейнике мальчика натянулась, и как бы не пытался юный граф устоять на месте, его медленно притягивало к «трону» плотоядно улыбающегося демона.
Плечи Сиэля все еще продолжали кровоточить, видимо, даже столь несерьезные раны, нанесенные Перворожденным, не заживали так быстро, как любые другие, а потому каждое движение, направленное на то чтоб вырвать цепь из невидимых рук, отзывалось болью во всем теле.
— Пока он еще бессмертен, — с явным удовольствием наблюдая за мучениями мальчика, пояснил Азазель, — я смог бы забавляться с ним, не опасаясь убить по неосторожности. Ведь ты не будешь против, Себастьян? Обещаю, что я верну его тебе уже смертным и даже не притронусь к душе.
Ужас и отвращение заставили Сиэля задохнуться, цепь выскользнула из рук, и он упал на колени, вопреки своей воле продолжая медленно ползти по мраморному полу к будущему мучителю. В этот миг в сознании графа всплыли задвинутые как можно глубже воспоминания Джимма Маккена – то, что произошло с ним в плену у жестокого порочного графа Транси. К горлу тотчас подкатил ком, в глазах потемнело.
«Себастьян! Защити меня любой ценой!» — это воспоминание тоже пронеслось в голове мальчика. И тогда, и сейчас он предпочел бы умереть, нежели быть обесчещенным. Но возможность оказаться в плену у этого адского создания пугала гораздо сильнее, чем грязные намерения юного Джимма-Алоиса. Ему Сиэль, по крайней мере, мог дать отпор даже без посторонней помощи. Сейчас же последний из рода Фантомхайв действительно почувствовал себя беспомощным щенком, которого тащат на живодерню.
— Простите, Мессир… — не глядя на лежащего на полу мальчика, печально заговорил Себастьян. — Я безусловно не могу отказать в Вашей просьбе, но в этом случае все мои труды и мучения последних трех лет, показавшихся вечностью, лишатся всякого смысла. Ваше краткое удовольствие сломает личность моего клиента и безвозвратно убьет изысканный и благородный вкус его души, превратив в жалкое подобие затравленного раба. Если Вы желаете таким образом посмеется надо мной или наказать, на то Ваша воля, но душа этого смертного слишком ценна. Лучше уж поглотите ее сами, приумножив таким образом свои силы, нежели она лишится всякой ценности, подобно сломанной дорогой вещи.
— Ах, как мне нравится это твое печально-покорное выражение, Себастьян! – оставив в покое Сиэля и грациозно откинувшись на спинку своего «трона», буквально промурлыкал Азазель. — Как жаль, что я слишком хорошо знаю твои предпочтения… Возможно, в ином случае тебе не пришлось бы годами прислуживать смертным мальчишкам ради всего одной ценной души.
— Как любит говорить наш Светоносный Повелитель: «Каждому свое…», Вы ведь это помните? – все так же учтиво спросил Михаэлис, однако в его голосе прозвучало скрытое раздражение.
Сиэль инстинктивно вжался в пол, ожидая, что реакция Азазеля на такие слова станет для него приговором. Сейчас даже мучительная гибель от рук Себастьяна казалась мальчику избавлением. Однако, вопреки его опасениям, Высший демон лишь на миг искривил рот в отвратительной гримасе, которая мгновенно переродилась в благожелательную улыбку.
— Ну, что ты злишься, Себастьян! Это же была всего лишь дружеская шутка, разве нет?
— Разумеется, Мессир, — ответив столь же неискренней улыбкой, согласился Михаэлис. — Уверен, Повелитель оценил бы Ваше тонкое чувство юмора гораздо лучше меня…
«Светозарный Повелитель» — эти слова промелькнули в памяти мальчика, как смутное воспоминание из детства. Из той страшной ночи, когда отец «сделал ему подарок» на десятилетие. Черная комната, люди в балахонах, посвящение. Его посвящали тогда в некий Орден, а Светозарный Повелитель или Несущий Свет… Его имя по латыни, он знает это имя, так как сам повторял его вслед за отцом — «Люцифер!»
Это откровение внезапно расставило по местам оставшиеся части мозаики. Убийство родителей мятежным ангелом, пожар в поместье, люди в белых балахонах, клеймо! Теперь объяснение было найдено.
«Твое рождение стало днем смерти!» Жертвоприношение… Кровь, кинжалы в руках отца и других людей… Да, это была не его кровь! Ведь кроме клейма ангела на теле Сиэля не было ни одного шрама. Может, именно этот ритуал помог ему вызвать демона? Конечно… Теперь сомнений не оставалось.
В этот миг мальчик услышал жуткий, леденящий кровь голос Азазеля, прямо над своей головой:
— С этой минуты Силой, данной мне, повелеваю обратить сие создание обратно в смертного отрока и передать его тело и душу в вечное пользование демону второго ранга Себастьяну Михаэлису!
Непередаваемое словами ощущение охватило все тело юного графа: не боль, но и не наслаждение, он словно задыхался и в то же время мог вдохнуть полной грудью. Свет вокруг то мерк, то загорался ослепительно ярко, но все это заняло не более десяти секунд. Затем он затих на полу, боясь пошевелиться и вновь ощущая слегка забытые человеческие чувства: холод мрамора, саднящая боль в плечах и голод, столь сильный, что к горлу подкатывала тошнота.
— Вот и все, Себастьян, — холодно произнес Азазель. — Можешь забирать свою драгоценную душу, теперь она твоя навечно. Делай с ней все что захочешь.
Сиэль повернул голову и увидел идущего к нему демона, черные лакированные туфли которого поблескивали в свете свечей. Сильнее всего на свете в эту минуту юный граф хотел уничтожить их обоих, и как можно более мучительно, а еще сдержать наполнившие глаза слезы, которые предательски выдавали его истинные чувства.
Металлический ошейник исчез сам собой, когда руки Себастьяна коснулись дрожащего хрупкого тела мальчика. Сиэль вздрогнул, попытался отшатнуться, но демон осторожно поднял его с пола, крепко прижимая к груди. В глазах юного графа окончательно потемнело, дыхание прервалось, и Сиэль потерял сознание.
часть 7 "Удивляющий дворецкий"
Когда Сиэль очнулся, первое, что он ощутил, было приятное дуновение влажного ветра??? затем мальчик почувствовал тепло чьих-то сильных рук и легкое покачивание от ходьбы. Всего несколько секунд он наслаждался полным покоем, не думая ни о чем, кроме того, что ему сейчас хорошо и комфортно, но затем воспоминания о жутких событиях минувшей ночи обрушились на юного графа подобно лавине.
Однако сейчас самым страшным Сиэлю показалось то, что его все еще держит на руках и куда-то несет демон, которому он теперь принадлежит и душой, и телом… навечно!
— Отпусти меня! – резко дернувшись, чтоб освободиться, приказал граф, тотчас ощутив саднящую боль в раненых плечах.
— Вы наконец-то очнулись, Господин, – услышал он у себя над ухом довольный голос Себастьяна.
— Немедленно опусти меня на землю, демон! Слышишь?! – Сиэль старался не выдать своего страха, хотя голос мальчика все же предательски дрогнул.
— Но, Господин, если я опущу Вас, то Вы испачкаете ботинки. Дорога еще совсем сырая после дождя… — учтиво возразил Себастьян. — Глина налипнет на подошвы, и Вам будет тяжело идти. Тем более, Вы еще слишком слабы…
— Отпусти, я сказал! – с нотками отчаянья крикнул Сиэль, и его тотчас осторожно поставили на поросшую травой обочину проселочной дороги.
Сделав несколько шагов назад, мальчик взглянул наконец на своего бывшего дворецкого. Себастьян выглядел так же как и всегда, лишь слишком щегольской костюм, штаны которого были почти по колено забрызганы грязью, нарушал привычный образ безупречного слуги.
Пару секунд Сиэль молча смотрел на демона, стараясь угадать, что у того на уме, и все сильнее ощущая нарастающие в душе обиду и злость.
— Значит, ты настолько меня ненавидишь?! – наконец, выкрикнул граф. — Ненавидел все это время, да?! Так не стой! Иди и сделай со мной все то, что ты хочешь! Не тяни!
К глазам мальчика подступили слезы, он едва заметно дрожал от гнева и слабости, но не собирался молить о пощаде.
Себастьян сделал шаг в его сторону, и Сиэль тотчас крепко зажмурился, готовясь терпеть пытку.
Рядом зашуршала мокрая трава, граф понял, что демон приблизился и теперь стоит прямо напротив него. Еще секунда и странное тепло коснулось раненых плеч мальчика, он замер, представив раскаленные куски металла, которые вот-вот прожгут кожу. Но боли не последовало, напротив, все неприятные ощущения исчезли, словно их и не было. А затем Сиэль почувствовал легкое прикосновение в районе шеи и все же решился открыть глаза.
Прямо перед собой он увидел сосредоточенное лицо Себастьяна, опустившегося на одно колено, и старательно завязывающего бант на его черном галстуке.
— Что ты делаешь? – моргнув от удивления, спросил юный граф.
— То, что Вы и приказывали… — с насмешливой полуулыбкой, ответил Михаэлис.
— Что? – не понимая его, переспросил Сиэль.
— Вы сказали: «Иди и сделай со мной все то, что ты хочешь…», но, к сожалению, без некоторых подручных средств, я смог лишь залечить Ваши раны и привести в порядок бант, — Себастьян вновь улыбнулся и поднялся с земли. — Теперь он выглядит почти идеально.
— Ты что, решил поиздеваться надо мной для начала? – еще более возмущенно воскликнул граф Фантомхайв. — Если собираешься пытать меня, так хотя бы перестань играть роль покорного слуги! Я отлично слышал решение, которое объявил Азазель, и знаю, что теперь я… — Сиэль запнулся, так не просто дались ему эти слова. — Что теперь я твой раб… Но не надейся! Я никогда не стану тебе прислуживать, так что лучше уж сразу забери мою душу, и покончим с этим!
Голос мальчика снова дрогнул, а лицо сделалось совсем бледным.
Себастьян уже не улыбался, он лишь печально смотрел на юного графа, готового вот-вот вновь лишиться чувств от нервного напряжения.
— Господин… — мягко произнес он, когда Сиэль закончил свою тираду, — Давайте будем считать, что я этого не слышал.
Михаэлис вздохнул и покачал головой:
— Я должен просить у Вас прощения за все то непозволительное поведение, которое допустил по отношению к Вам… Но, к моему глубочайшему сожалению, я не видел иного способа исполнить приказ — спасти Вас от гибели. Ведь если бы Вы не поверили в мою искренность, как бы я смог обмануть самого Азазеля?
— Так значит, ты не ненавидишь меня и не собирался пытать для улучшения вкуса души? – растеряно прошептал Сиэль. — Но почему… почему ты до сих пор называешь меня «Господином», ведь теперь я… принадлежу тебе. И ты вправе делать со мной все что захочешь… — мальчик опустил взгляд.
— Ну что Вы, Господин? Разве граф Фантомхайв может кому-нибудь принадлежать? – ободряюще произнес Михаэлис. — Вы по-прежнему мой Господин, а я Ваш дворецкий… Если конечно Вы все еще этого хотите… И потом, Вы действительно достойны того, чтоб я называл Вас своим Лордом. Ведь я никогда не встречал смертного, способного противостоять самому Азазелю – опаснейшему из Перворожденных, не говоря уже о том, чтоб заявить прямо ему в лицо: «Я не боюсь тебя, демон!»
Себастьян вновь улыбнулся, хотя в его взгляде читалась скрытая ирония.
— Это было глупо… — нахмурившись, ответил Сиэль. — Не имеет смысла говорить такое врагу, если у тебя нет в запасе «сильных фигур»…
— Ну, если Вы все еще считаете меня пешкой, то, пожалуй, это действительно был неразумный ход… — Демон хитро взглянул на мальчика, едва заметно приподняв уголки губ.
— Я хочу спросить, — сделав вид, что не понял намека, произнес Сиэль, — ты ведь не лгал, когда сказал, что тебя пытали? Они действительно пошли на такое?
— Наш любезный ангел устроил для меня небольшой экскурс в эпоху расцвета Великой Инквизиции… — саркастически ответил Себастьян.
— Но ты, все равно не ушел? Исполнял мой приказ до конца? – слегка удивленно спросил граф, — Почему?
— Для тех, у кого впереди вечность, самая страшная пытка вовсе не боль, а одиночество, — на этот раз совершенно серьезно ответил Михаэлис. — Вы просто еще слишком юны, чтобы это понять…
Сиэль задумался, уставившись на помятую траву под ногами, но когда он поднял взгляд, желая задать демону волновавший его сейчас вопрос, того уже рядом не было. Себастьян словно исчез, растворившись в предрассветных сумерках.
часть 8 "Откровенный дворецкий"
В первую секунду граф хотел позвать своего вновь обретенного дворецкого, но не решился. Ведь даже сейчас он не мог понять до конца, что движет этим могущественным существом…
Если это привязанность, то тогда как объяснить его поведение на острове Смерти и то, что Михаэлис пытался убить его, Сиэля, когда обнаружил первые признаки перерождения в демона?
Спросить об этом очень хотелось, но сейчас, медленно бредя по обочине раскисшей от дождя дороги, граф Фантомхайв даже не знал, когда снова увидит загадочного дворецкого, имеющего, на самом деле, полноправную власть над своим юным «Господином».
Кто мог дать Сиэлю гарантию, что демон не затеял с ним какую-то хитрую игру…
«Если он так мастерски лжет самому Азазелю, то явно знаком с Первым из Падших, — глядя себе под ноги, чтобы не упасть в грязь, мысленно рассуждал мальчик — Так почему же я должен простить ему все, что было, и довериться из-за одного завязанного бантика? Тем более теперь, когда Себастьян все знает о моих чувствах, а я сам все еще остаюсь в неведении об истинных мотивах демона. Разумеется, пытки, как кажется на первый взгляд, не в стиле Себастьяна, но, с другой стороны, и в этом нельзя быть уверенным на все сто процентов. Ведь чего только не случиться за две тысячи лет?»
Между тем, Сиэль уже совсем устал – как и предупреждал Себастьян, на ботинки налипла сырая глина, и идти стало практически невозможно. К тому же, голод с каждой минутой все сильнее давал о себе знать, вскоре к нему прибавилась еще и жажда. И вот, когда окончательно раздраженный граф пытался вытереть подошвы о чистую траву, то и дело теряя равновесие, за его спиной послышался шум приближающегося на большой скорости экипажа.
Дорогая рессорная карета остановилась точно напротив сердито хмурившего брови Сиэля, который уже видел знакомый силуэт мужчины, управляющего четверкой черных лошадей.
«Ну что ж, — подумал маленький потомок знатного рода Фантомхайв, сверля взглядом темную фигуру на козлах. — Если ты хочешь, поиграть, Себастьян, я принимаю твои правила!»
— Господин! – широко распахнув для него дверцу экипажа, с улыбкой, произнес дворецкий. И на этот раз Михаэлис был действительно одет в свой привычный костюм дворецкого, а узкие туфли сверкали зеркальной чистотой. — Идите скорее сюда. Я привез Вам новую одежду, вишневый морс и горячие булочки с маком.
Несмотря на то, что при этих словах демона, желудок предательски сжался в комок, а во рту выступила слюна, граф лишь надменно сложил на груди руки и воззрился на своего дворецкого с выражением глубокого недовольства.
— И как, по-твоему, я к тебе приду? Да еще и «скорее»?! Забыл, с кем разговариваешь? – холодно произнес Сиэль, с удовольствием отметив, как лицо Михаэлиса буквально вытянулось от удивления. — Живо слезай оттуда и перенеси меня через грязь!
— Ну, вот, наконец, я узнаю своего Господина, — растянув губы в насмешливой улыбке, ответил дворецкий, сумев едва ли не за секунду изменить выражение лица.
А затем он без тени сожаления легко спрыгнул на ближайшую кочку, не посадив на туфли ни единой грязной точки.
Уже облаченный в новые сюртук, жилет и рубашку, удобно устроившись на мягком сидении кареты и с аппетитом жуя горячую булочку с маком, Сиэль наблюдал, как Себастьян, согнувшись вдвое, расшнуровывает его залепленные грязью ботинки.
— Куда деть Вашу старую одежду, Господин? Она уже вряд ли Вам пригодится… — учтиво осведомился Михаэлис, когда с переодеванием было закончено.
— Выкинь ее, – проглотив очередной кусочек уже третей булочки и неторопливо запив его морсом, распорядился граф.
— Как прикажете, Господин, — не слишком стараясь скрыть еще одну насмешливую улыбку, ответил Себастьян.
— И прекрати так ухмыляться! Меня это раздражает, – мрачно добавил Сиэль.
Ему было даже любопытно, когда же демону надоест притворяться, и что он сделает тогда? В конце концов, лучше в одночасье лишиться души, чем вечно ощущать себя бесправным рабом. При мысли об этом графу вновь сделалось очень грустно, но он не собирался подавать вида.
Себастьян исполнил приказ, а затем сел напортив мальчика и вдруг серьезно взглянул ему в лицо с таким печальным выражением, что Сиэль даже опешил.
— Я думаю, нам стоит поговорить, Мой Лорд, — очень вежливо, но с нотками грусти произнес демон. — Вы ведь хотели задать мне несколько вопросов. Обещаю ответить на них честно…
Сиэль долго испытующе смотрел на своего дворецкого, пытаясь понять, это всего лишь новая игра, или все же нет… В глубине души мальчика вновь зародилась надежда, но страх обмануться был слишком велик. Однако что-то необычное было сейчас в глазах Себастьяна, такое, чего юный граф прежде никогда не замечал. И ему вдруг очень захотелось поверить. Впервые Сиэль готов был сыграть в открытую с тем, кто давно стал ему самым близким на свете существом.
— Хорошо… — не по-детски серьезно ответил юный Фантомхайв и стянул с правого глаза повязку, — Я готов, даже если это будет последний наш разговор.
В эту минуту он сбросил с себя все маски и разрушил защитные стены, за которыми так тщательно скрывал свою столь драгоценную для демона душу.
— Скажи, почему ты явился на мой зов? – глухо заговорил Сиэль. — В ночь, когда... когда я впервые увидел тебя.
— Я наблюдал за происходящим в той комнате… — так же не громко ответил Себастьян. — Это была моя работа… просто наблюдать. Совсем еще маленький, хрупкий мальчик судорожно бился в руках своих будущих мучителей, а потом я увидел его глаза. Ваши глаза. В них было столько ненависти и боли… Вы сопротивлялись всем этим фанатикам до последнего, безо всякой надежды на победу. А когда клеймо коснулось кожи, и раздался первый крик, я позволил Вашей душе отделиться от тела, позволил увидеть себя.
— Зачем? – внутренне содрогнувшись от страшного воспоминания, спросил юный граф.
— Не знаю… — задумчиво ответил Михаэлис. — Вернее, я тогда не знал этого наверняка, просто не мог больше смотреть. А затем я заговорил с Вами… Предложил контракт. В тот момент мне безумно хотелось исполнить Ваше первое желание… Убить их всех, порвать на куски, и поглотить души вместе с сердцами.
— Почему ты так поступил? Разве убить их сам ты не мог?
— Нет. Я должен был лишь наблюдать. Вмешиваться по своей воле было не в моей власти. Да и демоны никогда так не поступают…
— А моя душа с первого взгляда показалась тебе привлекательной или обещала стать таковой в будущем? Ты сразу хотел ее? – Сиэль неотрывно смотрел в глаза своего дворецкого.
— Нет. Ваша душа светилась, мы, демоны второго ранга, видим души смертных сквозь их тела, в момент накала эмоций. Вы не были рождены грешным — они сделали Вас таким… – с некоторой горечью пояснил Себастьян. — Боль и страдания не очищают тех, кто тверд духом, но делают лишь сильнее. А унижение достойных рождает ненависть и ожесточение. Когда последний из фанатиков превратился в кусок кровавой плоти, Вы не улыбались, но душа уже изменила свой цвет. Из серебристо-белого ее свечение сделалось фиолетово-синим, почти как Ваши глаза. Это очень редкое сочетание, я видел такое лишь однажды, у умирающего короля Франции – Карла IX. Так выглядят чистые души, свершившие однажды великое зло.
— И тогда ты понял, что сможешь вырастить из моей души настоящий деликатес? – с мрачным сарказмом уточнил граф.
— Да. Такова моя работа… — демон на секунду опустил взгляд.
— Ты сказал, что «Боль и страдания не очищают тех, кто тверд духом, но делают лишь сильнее. А унижение достойных рождает ненависть и ожесточение», тогда почему вместо того, чтобы заставить меня страдать, ты делал все, чтобы я вновь почувствовал себя счастливым? – с недоумением спросил Сиэль. — Ты восстановил мое родовое поместье, сделал компанию «Фантом» одной из ведущих в мире, обустроил дом в Лондоне, нанял верных слуг. Ты ухаживал за мной, выполнял все приказы, даже самые бредовые. Ни разу не причинил мне боль, почему? Разве уроки географии и танцев способны воспитать в человеке зло? А зачем ты всегда закрывал мне глаза, когда на очередном расследовании мы натыкались на жертву убийства? Заново учил улыбаться, не дал поднять руку на дорогого мне человека? Похоже, ты из рук вон плохо справился со своей работой, а единственный грех, который ты точно во мне развил, — это чревоугодие…
Сиэль грустно усмехнулся.
— И еще одно… Ты только что сказал, что наблюдал за сектантами, значит, тебе сразу было известно, кто убил моих родителей? Это так?
— Не совсем… — Себастьян вновь отвел взгляд. — Я знал, что в этом замешан ангел, но я не знал его имени… и никогда не встречал прежде.
— Я не понимаю! – Сиэль сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Ты не дал мне прямого ответа! Почему ты два года не только не искал убийцу моих родителей, но и не взращивал в моей душе зло.
Себастьян поднял на него глаза, хотя мальчику показалось, что это далось демону нелегко.
— Я не знаю, что мне ответить… — тихо проговорил Михаэлис. — Прежде такого не случалось. Вы были совсем маленьким и очень несчастным мальчиком с разбитым сердцем. Я просто не смог повергнуть Вас в новые страдания. Я исполнял роль дворецкого согласно Вашему приказу и не имел права нарушить его… а главное, не хотел.
— И ты не хотел искать Эша? Намеренно оттягивал исполнение условий контракта? Почему?
Себастьян на минуту задумался, словно решался на какой-то очень важный для него шаг, а затем сказал с горькой самоиронией.
— Смешно, но я сам долго не задумывался над этим. Хотя теперь понимаю… Я с самого начала не желал поглощать Вашу душу, еще задолго до того, как решился себе в этом признаться и самовольно разорвал наш контракт там, в Париже…
— Что?! – не в силах поверить в услышанное, воскликнул Сиэль. — Но этого не может быть! Ты же сам, сам все время напоминал мне про контракт! И говорил, что найдешь меня, куда бы я ни сбежал! Я так ненавидел тебя в эти минуты! Зачем ты говорил это? Если ты не хотел меня убивать...
— Я – демон, мой Господин, я заключил с Вами контракт, один из десятков сотен других. И финал всегда был неизбежен, как для человека, пошедшего на сделку, так и для меня. Но с Вами все пошло иначе, я намеренно напоминал Вам об условиях нашего договора. Хотел, чтобы Вы не забывали, кто я на самом деле. И ни секунды не грустили, когда я оставлю Вас навсегда.
Сиэль замер на месте. Он не знал, что сказать. Сначала пытался найти доказательства того, что Себастьян ему лжет, но логика неумолимо говорила об обратном. Все сходилось в этой странной мозаике, кроме одного, последнего кусочка.
— Однако ты все же сразился с Эшем… Исполнил мой приказ… И печать договора! Она вернулась на свое место. Почему?
— Но Вы же сами не захотели отступить и твердо решили плыть обратно в Лондон. Я даже помог Вам вернуться, когда все понял. Когда узнал, что Эш переписал Вашу судьбу и обрек на скорую, неизбежную гибель.
— Так значит… Это ты был тем котом? – едва сдерживая свои истинные эмоции, усмехнулся Сиэль. — А я ведь мог и догадаться!
Себастьян не ответил и не улыбнулся. Он просто молчал, глядя в окно кареты.
— Что ж, а как же тогда остров Смерти? Что там произошло на самом деле? Ты же ведь отвез меня туда, чтоб поглотить душу умирающего?
— Да… Я хотел сделать это. Зная Вас, я решил, что Вы выбрали бы небытие, а не вечные муки в нашем отделе Возмездия. Я не мог допустить, чтоб Вы там оказались. Вернее Ваша душа, — очень серьезно ответил Михаэлис. — К тому же, Вы сами просили меня об этом, Вы сами хотели чтоб я забрал всю боль Вашей жизни. Хотя, на самом деле, так сильно не хотели умирать… Я понял это, услышав Ваш последний приказ.
— И ты бы вырвал мне сердце? Как тому грабителю… — внутренне содрогнувшись от этой мысли, прошептал Сиэль.
— Нет, Мой Лорд… – спокойно возразил демон, — Наш контракт уже потерял к тому времени силу, и я не собирался исполнять Ваш последний приказ, ибо Вы сами не знали, чего попросили. Это было уже в моей власти. В тот момент я целиком владел Вами по праву выполненного контракта.
— И что же случилось потом? – нервно сглотнув, проговорил Сиэль. — Я ведь помню твои глаза в тот миг, когда ты склонился к моему лицу чтобы высосать душу. Там в демоническом лабиринте ты сказал мне правду? Ты не смог сделать это из-за оторванной руки? Но тогда как же я могу помнить твой взгляд? Здесь что-то не сходится!
— Вы правы. В лабиринте я солгал Вам. Клод, конечно, знал правду, но не в его интересах было сообщать начальству о моем нарушении. Ведь он сам совершал противозаконное похищение чужой души. Нас обоих бы наказали.
— Постой, о чем ты? – непонимающе перебил его граф. — О каком нарушении ты говоришь?
— Когда я убил Эша… — уже без оттенка грусти в голосе, ответил Себастьян. — Все то, что он изменил в судьбах еще живых людей, вернулось на круги своя. Шинигами так же позаботились о восстановлении порядка в судьбах смертных. Сняв с Вас повязку, я вдруг заметил изменения: тень смерти, накрывшая Вас почти целиком, испарилась в один миг. Я был поражен этим, но рана все же оставалась очень опасной. Вы знаете, что демоны умеют дарить излечение, это в нашей власти, но чтоб восстановить Ваше тело одного прикосновения было не достаточно. Требовался очень болезненный и сложный ритуал.
— Вы ведь помните, как я принес Вам душу? – неожиданно спросил Себастьян.
— Конечно я помню… Но при чем тут это? – скорее желая услышать столь важную для себя правду, нетерпеливо проговорил Сиэль.
— Притом, что Вы все верно запомнили, — слегка улыбнувшись, ответил демон. — Я извлек Вашу живую душу из раненного тела и поместил в перстень. Драгоценные камни могут стать временным хранилищем для любой души. А потом я провел ритуал и восстановил ваше тело. Однако бой с ангелом отнял слишком много сил, я был так поглощен ритуалом, стремясь излечить Вашу рану как можно тщательнее, что не заметил, как Клод Фаустус похитил перстень с душой. Я почувствовал этого демона слишком поздно, а ритуал нельзя было прервать. Меня охватила потом дикая ярость, ведь я знал, что душу можно поместить и в другое тело, а потом поглотить. Тогда мне очень хотелось порвать Клода на части, тем более, мы всегда были с ним «на ножах» как в прямом, так и в переносном смысле. Однако под руку попались лишь руины старого храма Смерти.
Себастьян вновь саркастически улыбнулся.
— Так я потерял Вашу душу, но тело осталось. Мне пришлось поместить его в чемодан и отправиться искать Фаустуса.
— Теперь мне все стало понятно… — задумчиво проговорил граф. — Смутные воспоминания о поместье Транси, о темноте и страхе. Это память моей души?
— Совершенно верно, Мой Господин, но я не позволил долго держать Вас в банке с чаем, — ободряюще улыбнувшись, продолжил Себастьян. — Я вернул перстень, и Вы вновь открыли глаза. Однако все произошедшее повредило Вам память о последнем годе жизни. О том, что мы отомстили, о людях, которых встретили, — обо всем. Сказать по правде, такое положение меня устраивало, я сообщил всем, чтобы никто не говорил Вам о том, что Вы что-то забыли. Хотя, разумеется, моей силы хватило бы, чтобы восстановить утраченные воспоминания, ведь их не стерли, они просто укрылись глубоко в подсознании. И мы могли бы спокойно жить дальше, если бы не Клод…
— Почему же ты не убил его сразу? – Сиэль уже чувствовал, что его тело бьет нервная дрожь. Слишком многое он узнал за эту четверть часа, и сейчас его переполняли самые разные эмоции. От обиды до почти неописуемой радости.
— К сожалению, я не мог этого сделать… Дуэль между демонами должна иметь вескую причину. И тогда мы начали с ним борьбу за Вашу душу. Хотя я уже выполнил свой контракт и должен был ее поглотить. В любой момент меня могли вызвать на суд Трибунала и потребовать дать ответ. Поэтому мне пришлось лгать Вам и заставить мстить второй раз. Клод и его подручные демоны должны были поверить в мои намерения. В противном случае я мог потерять Вас навсегда… — в голосе Михаэлиса вновь прозвучала грусть. — Простите, что заставил Вас вновь ненавидеть и убивать невиновных, Мой Лорд, у меня просто не было иного выбора, — Себастьян слегка склонил голову, словно просил прощения у Перворожденного, а не у своего раба.
Сиэль даже вздрогнул от неожиданности, но смог взять себя в руки, ведь в его сердце осталась еще одна рана, нанесенная демоном в прямом и переносном смысле.
— Но если все это правда, если ты не желал моей гибели и столько сделал чтобы меня спасти, как же понимать тот страшный удар в морских водах, пробивший мне грудь? – с горечью и обидой произнес маленький граф. — Ты хотел вырвать сердце? Хотел убить меня только потому, что я стал демоном?
— Да… – мрачно ответил Михаэлис. — Трудно передать, как я был тогда зол. На Фаустуса, на Анну, на самого себя… Ведь, отвечая на Ваш вопрос, я уже убил Клода и считал себя победителем. Вы сказали тогда: «Иди сюда и поглоти мою душу до самого конца, а пока не поглотишь – ты мой дворецкий!» Я ответил Вам: «Да. Мой Лорд!», но это был ответ на Ваши последние слова. Тем более, я мог вообще не подчиняться приказам, так как давно исполнил условия нашего контракта. А затем Анна сбросила Вас с утеса, сказав, что для меня Вы мертвы. Я кинулся следом, уже ощущая, что потерял Вас. Гибель при таком падении была бы практически неизбежной. Но то, что я увидел, когда нашел Вас в воде, эти алые глаза, полные ненависти... Вы превратились в действительно жалкое и отвратительное создание, уж простите меня, Господин, но демон-дитя беспомощен и слаб. Бывают случаи, хоть и очень редко, когда смертные женщины производят на свет такое потомство от неопытных демонов. Создания, рожденные от подобных союзов, немедленно уничтожаются. Я знал это всегда. И увидев, что мой маленький Господин стал таким… Я, действительно, хотел убить Вас, надеясь вырвать душу, чтобы, возможно, позже возродить в ином теле. Но было уже слишком поздно. А когда вы заговорили со мной в лодке, я понял, что больше не вижу Вашей души, такой силой обладают лишь Перворожденные, то есть, Падшие Ангелы. Но чтоб убить Вас сил у меня хватало, тем более вскоре Вы погибли бы сами. Но я не смог убить Вас. Я нарушил закон и оставил слабого, беззащитного демона при себе, понимая, что проклят теперь навечно, так как не видел тогда способа все исправить.
Но когда я узнал, что нас вызывают на суд, я решил, что это шанс вернуть утраченное… Мне удалось встретиться с Анной Анафелоус, тогда, когда я оставил Вас одного в гостинице. Анна — демон первого ранга и обладает огромной силой, но у нее есть свои «глубокие внутренние секреты». Я предложил ей свое молчание в обмен на ее показания в мою пользу. И она согласилась. Ведь наши преступления очень похожи, мы оба совершили то, что строжайше запрещено демонам. А все, что случилось дальше, Вы уже знаете…
Себастьян замолчал, а на его губах все еще оставалась саркастическая улыбка, словно он насмехался над самим собой.
— И ты мне ничего не сказал? – голос Сиэля дрогнул. — Почему?!
— Я считал, что Вы меня ненавидели. И ведь, действительно, было за что.
— Но теперь… теперь, ты знаешь, что это не так, — с трудом выговорил юный граф, так как его губы почти не слушались, а глаза предательски заблестели. Страх прошел, больше он не ожидал обмана от сидящего напротив демона, а в голове бился всего один, последний вопрос: — Так почему же, Себастьян, почему ты делал все это для меня, даже рискуя своей жизнью, даже считая, что я тебя ненавижу? Почему ты не убил меня, почему ты принес мне душу?
Больше всего в эту минуту Сиэль хотел услышать прямой ответ, ведь ему нужна была уверенность, гарантия. Он устал полагаться на домыслы и жить в постоянном напряжении, ожидая подвоха.
Но Михаэлис внезапно изменил выражение, приняв вид снисходительного учителя, каким всегда был, когда объяснял юному Господину тонкости нотной грамоты или указывал на карте расположения стран.
— Господин, вместо ответа я дам Вам один очень полезный совет. Вам следует меньше играть в шахматы и больше времени проводить с Леди Элизабет… Может, тогда Вы поймете, что не все в этом мире можно выразить словами и логически объяснить, – слегка склонив голову набок, Себастьян ободряюще улыбнулся. А затем неожиданно достал из-под полы сюртука яркий кулек конфет и протянул его мальчику.
— Сливочные помадки компании «Фантом» — Ваши любимые!
Сиэль изумленно заглянул в кулек. Там действительно были его самые любимые конфеты, производимые на его собственной фабрике.
— Но откуда ты достал их в этой глуши? – с любопытством уставившись на Себастьяна, спросил юный граф.
— Каким бы я был дворецким семьи Фантомхайв, если бы не смог сделать подобное для моего Господина? — невозмутимо ответил Михаэлис, хитро прищурив карие глаза, а затем добавил, — Тем более, обед мы уже пропустили, но если позволите мне оставить Вас в компании сладостей и вернуться к управлению экипажем, то к ужину мы уже будем в Вашем поместье!
Он наигранно тяжко вздохнул и, уже открыв дверцу кареты, пробормотал вполголоса:
— Надеюсь, Бард, Мейлин и Финни не вняли Вашему совету, и мне не придется поднимать сие многострадальное строение из пепла в третий раз!
@темы: Анимэ
Действительно, так ведь и могло быть. Маленький бесполезный демон, кому он нужен в таком качестве? А снова став человеком, он мог бы нужным Себастьяну, пусть и не как контрактер. Я сама о чем-то подобном думала и вполне допускаю такое развитие сюжета.
— Мессир, — мягко обратился к начальнику Михаэлис, — Вы абсолютно правы в том, что недоразумение следует устранить, но позвольте мне просить Вас о возвращении мне того, что принадлежит по праву…
— Простите, Мессир, — слегка склонив голову, так что волосы упали ему на лицо, печально произнес Михаэлис. — Но разве я чем-то вызвал у Вас недоверие? Или мое право на эту душу вызывает сомнения?
Как же это похоже на того Себастьяна, которого я видела в аниме! Я даже слышу, как он это все говорит голосом русскоязычного озвучивающего (мне понравилось, каким голосом Себастьян говорил с 5-й серии, если не ошибаюсь. Хотя сейю мне тоже нравится, но наш все-таки воспринимается лучше.)
Из той страшной ночи, когда отец «сделал ему подарок» на десятилетие. Черная комната, люди в балахонах, посвящение. Его посвящали тогда в некий Орден, а Светозарный Повелитель или Несущий Свет…
Это было в манге или это ваше видение? Просто в аниме я такого не помню.
Прекрасно ушел от ответа
Я так объяснила разрозненные кадры из аниме. На одних есть сектанты Эша, на других люди в черных балахонах. И кинжал.
У Сиэля есть клеймо, но нет других шрамов. Клеймили его люди Эша, а кто тогда те, другие? Про которых он вспомнил после слов " а отец «сделал мне подарок»...
И еще слова ангела "Твое рождение стало днем смерти".
Я долго думала над этим и сделала вывод:
Отец Сиэля состоял в Ордене люцифериан. А когда Сиэлю исполнилось 10 лет, его посвящали в орден и принесли человеческую жертву.
Это лишь мои догадки, которые стали основой для сюжета фанфика и объяснили почему Себастьян пришел к Сиэлю.
В манге все совсем иначе и гораздо более жестоко по отношению к мальчику, да и сам Сиэль там сильнее травмирован душевно, раз тогда сжег детей.
Анимешный совсем не такой...
Спасибо, я рада, что Себастьян в разговоре с Азазелем вам понравился.
А мне это как-то даже в голову не приходило. Я тоже пыталась склеить кусочки из аниме, но меня больше занимала рисовка и озвучка, поэтому у меня не склеилось)) Надо будет посмотреть снова. Эта версия интересная.
В манге Сиэля, его отца и их окружение барон назвал "Дьявольские дворяне", но я тоже не придала этому значения, я просто подумала, что он так выражает свое отношение к ним. Там вообще все немного запутанно.
я рада, что Себастьян в разговоре с Азазелем вам понравился.
Да-да, очень! Просто живая картинка перед глазами
Нет-нет... это что-то типа клуба. В манге туда входил еще и Гробовщик! О_о
В аниме я думаю, это тоже был клуб или Орден. Именно по этому Эш убил родителей Сиэля, сшив тела. Типа так он очистил Винсента от скверны.
Вспомните, в конце есть воспоминание где Винсент говорит Танаке. "Я уже окутан тьмой"
Именно по этому Эш убил родителей Сиэля, сшив тела.
Вот этого я вообще не поняла, зачем он это сделал. Убил, очистил, а сшивать зачем?
Вспомните, в конце есть воспоминание где Винсент говорит Танаке. "Я уже окутан тьмой"
Я это отнесла к преступлениям, о которых граф знал. Видимо, я вообще все не так поняла.
В этом и состояло "очищение" в сшивании светлой Рейчел и темного Винсента. ИМХО, это так.
Я многое поняла только после третьего просмотра!)))
Нет... просто там показано, что Добро бывает настоящим - Фред Абберлайн, относительным - Себастьян, и субъективным - Эш. ))
Себастьян тже совершал добрые поступки, хотя и не стремясь к этому. Просто так получалось. "Я часть той силы, что вечно жаждет зла, но совершает благо" (с) Все же Мировую войну предотвратил мужик! ))))
Это да, но невольно. Я думаю, он бы не сильно расстроился, если бы это случилось.
Хотя она потом все равно случилась, и не известно еще, кто к этому подтолкнул.
Я же привела цитату))) Конечно невольно. А еще он невольно души принцев упокоил, реку в берега вернул - экологию восстановил))), разрушал Дьявольскую гармонику, приготовил пирожки с карри которые лечат от одержимости, спас людей на балу Транси, поезд и тп и тд. )))
Да-да)) Вот начальство с него потом и спросит, как это так получилось... )))))
Да?)) Прикольно!
я опоздала, и был очень удивлен. что кто-то захотел играть таким персом