Я буду с Вами до самого конца... (с) Себастьян Михаэлис.
Название: "Самый выгодный контракт демона Себастьяна".
Или 3 сезон "Темного дворецкого".
Автор: Полиночка666
Бета: bella_uorkis, Rukia Ry.O Kuchiki
Фэндом: Kuroshitsuji/Темный дворецкий
Персонажи: Сиэль, Себастьян, Уилльям Т. Спирс, Рональд Нокс, Анна Аннафелоус, Азазель.
Рейтинг: PG
Жанры: Детектив, Мистика, Драма.
Описание:
События развиваются спустя 2 недели после конца 2 сезона ТД. Сиэль начинает познавать мир демонов, но какие открытия его ждут? И этого ли он хотел? Мир демонов - это мир Зла, такого с которым мальчик еще даже не сталкивался. И кто теперь для него Себастьян? Преданный дворецкий? Друг? Или тот, кто его ненавидит всей своей черной душой? Я постараюсь ответить на все эти вопросы.
Примечания автора:
Это мой вариант дальнейшего развития событий после конца второго сезона. Очень старалась избежать ООСа героев, получилось или нет – судить читателям. Но мне еще с первого сезона казалось, что финал должен быть именно таким.
Отказ от прав: Все права на героев принадлежат Яне Тобосо и студии "A-1 Pictures"
Размер: Макси
Статус: закончен.
(Главы с 1 по 5)
Часть 1 "Пугающий дворецкий"
читать дальше— Себастьян! Десерт! Я уже жду… – властно произнес Сиэль, отодвигая от себя тарелку с еще горячим, но даже нетронутым жарким из парной телятины.
Дворецкий, как обычно, не заставил себя ждать, и появился через пару секунд с подносом в руке.
— Сегодня у Вас на десерт пломбир с взбитыми сливками и вишневым джемом, листик душистой мяты придает ему особый аромат, а так же Ваш любимый черный Эрл Грей, — произнеся все это не имеющим интонации голосом, Михаэлис поставил поднос перед юным господином.
Граф бросил на дворецкого злой взгляд и придвинул к себе серебряную креманку с лакомством.
То, что демонам нет нужды в пище, было первым неприятным открытием, которое сделал Фантомхайв после перерождения. Однако отказываться от старых привычек он не собирался, тем более чувство вкуса и обоняние стали теперь на порядок острее.
Наклонившись к десерту, мальчик медленно втянул носом воздух, стараясь уловить каждую нотку аромата, затем взял маленькую ложечку, окунул ее в подтаявшее мороженое и поднес ко рту. Одно прикосновение кончиком языка и вся гамма вкуса изысканного лакомства открылась ему, подобно розовому бутону. Больше десерт Сиэля уже не интересовал, и он отодвинул его от себя, точно так же, как и предыдущее блюдо.
Эта игра в человеческий образ жизни нравилась графу ничуть не меньше, чем ночные прогулки по крышам Ливерпуля, в предместье которого они жили уже вторую неделю.
Себастьян, как обычно, превзошел самого себя, и старая, заброшенная усадьба, скрытая от посторонних глаз заросшим парком, засияла былым великолепием.
В каминах приятно потрескивали сухие дрова, в графской спальне и кабинете стояли букеты свежих роз, а паркет в галерее был начищен до зеркального блеска, — словом, всё, как и пожелал Сиэль. Это место идеально подходило как для людей, так и для демонов, не желающих привлекать к себе лишнее внимание.
Первые дни юный граф был так доволен и увлечен своим новым состоянием, что не думал практически ни о чем кроме ночных полетов, наблюдая с высоты за мельтешащими внизу запоздалыми прохожими, чувствуя свое превосходство и безграничную свободу. Больше не было ни гнетущего душу проклятья, ни страха смерти, ни чувства усталости. Все это осталось в той, прошлой жизни, когда маленький, слабый мальчик нуждался в опеке и защите демона, теперь же он и сам мог всегда за себя постоять. Получая удовольствие от ужаса во взгляде ночного грабителя, желающего обобрать слабого с виду, хорошо одетого подростка. Теперь все люди стали лишь пешками в игре новорожденного демона, и в чем она будет заключаться, какие иметь правила, решать предстояло лишь ему одному.
Но все же одно обстоятельство портило юному графу восторг от собственного триумфа. Себастьян теперь не хотел с ним разговаривать, и всегда оставался непроницаемо холоден, что сильно раздражало.
Не было больше его насмешливой улыбки или столь привычной приветливой интонации, когда он зачитывал Хозяину дневное расписание. Да и самого расписания теперь не было.
Сначала Сиэль сильно злился на своего дворецкого, его ответ в демоническом лабиринте никак не шел из головы мальчика. Не то он хотел услышать, в глубине души надеясь, что тот, кто провел с ним рядом более трех лет: заботился, защищал, давал советы, — не убил его не потому, что просто временно потерял печать договора.
Фантомхайв никогда бы этого не признал, но ему было очень больно, когда он услышал слова Себастьяна, своего Себастьяна. Хотя глупо злится на демона за то, что он — тот, кто он есть, но теперь, когда, по мнению Сиэля, они стали равны, он думал, что все изменится, или, точнее, станет как прежде. Но Себастьяна словно подменили. И самое жуткое в этом было то, что юный граф подозревал, что именно сейчас его дворецкий как раз и стал таким, каким всегда и был на самом деле – бесстрастным, жестоким демоном. А тот Себастьян, которого он знал три с лишним года, — всего лишь маска, искусная игра, не имеющая за собой ничего кроме холодного расчета.
Признавать это было обидно и даже горько, но все же Сиэль не желал отпускать от себя того, кто стал неотъемлемой частью его жизни. Даже если сейчас Себастьян зол и раздражен своим просчетом, Сиэль все же надеялся, что вскоре это пройдет и все снова станет, как было прежде, а может и лучше. Но шли дни, и надежда мальчика таяла, словно вешний снег.
Однако Сиэль не привык показывать кому-либо свои истинные чувства, а потому лишь все чаще злился на своего слугу, который был вынужден выполнять каждый его приказ, теперь уже не имея от этого никакой выгоды.
— Себастьян… — мрачно произнес граф, — Я ухожу гулять, к моему возвращению смени белье в спальне и приготовь горячую ванну.
— Да, Мой Лорд, — все так же холодно ответил дворецкий, слегка склонив голову, а затем вдруг добавил: — Если позволите, хочу предупредить, демонам тоже нужна пища, особенно новообращенным. Полеты и прыжки по крышам отнимают много сил, Вы можете ослабеть, настолько, что лишитесь всех магических способностей…
Сиэль нахмурился: слова Себастьяна могли бы его порадовать, но голос дворецкого был слишком безучастным, для проявления искренней заботы. А потому это предупреждение вызвало у маленького графа лишь новый приступ раздражения.
— Я не приказывал тебе давать мне советы, так что не забывай свое место… — надменно ответил мальчик, и с вызовом взглянул на стоящего перед ним демона, в глазах которого на миг вспыхнуло алое пламя.
***
Эта осенняя ночь была совершенно беззвездной: небо затянуло мрачными тучами, лишь газовые фонари далеко внизу дарили золотистые отблески покрытой лужами мостовой.
«А это красиво…» — подумал Сиэль, стоя на коньке крыши одного из старых домов. Он уже достаточно налетался на сегодня, и ему вдруг захотелось оказаться там, внизу, где безмолвно замерли в подворотне черные тени, снова пройтись по скользкой брусчатке, явственно ощутить ее запах. Запах омытых дождем камней, совсем как в Лондоне, или в родном поместье…
Но только мальчик сделал шаг с твердой поверхности крыши, как вдруг резко ощутил незнакомый доселе холод, он быстро распространился по всему телу, делая его тяжелым, словно камень. И лишь собрав все оставшиеся силы, юный демон избежал стремительного падения, однако, достигнув земли, он все же больно ударился коленями, не сумев устоять на ногах. Черные гетры немедленно пропитались теплой липкой влагой, а ссадины продолжали болеть, не заживая в один миг, как это происходило прежде.
Сиэль крепко стиснул зубы от боли и унижения. Признавать, что Себастьян оказался прав, а тем более призывать его сейчас для возвращения домой, графу не позволяла гордость. А потому, поднявшись на ноги, он медленно побрел по полутемной улице, в надежде найти экипаж.
Прошло несколько минут, прежде чем граф понял, что заблудился, и совершенно не знает куда идет. Еще вчера некое внутреннее чувство подсказывало ему нужное направление, а сейчас он ощущал только странный холод и нарастающую слабость в ногах. Однако слух и обоняние сохранили прежнюю остроту, и потому мальчик сразу услышал тяжелые шаги за своей спиной, ощутил запах пота, алкогольного перегара и старой крови. Крови принадлежащей не тому человеку, что шел сейчас позади него, все больше ускоряя шаг.
Впервые за все время, пока он был демоном, страх проник в сердце Сиэля, заставляя его биться в два раза чаще. Шаги человека за его спиной стремительно приближались, и, повинуясь инстинкту, юный граф бросился бежать.
— Стой, щенок! – послышался сзади грубый голос, — Все равно не уйдешь!
До слуха Сиэля явственно донесся отвратительный звук скольжения грязного металла по кожаному ремню. Его преследователь выхватил из-за пояса нож, а это значило, что лучше не останавливаться.
Но так красиво сверкающая в свете фонарей мокрая мостовая в этом темном переулке сыграла с юным графом жестокую шутку. Ботинки на высоком каблуке заскользили, и Сиэль вновь рухнул на колени. А тем временем позади, уже совсем рядом, слышалось тяжелое дыхание страшного незнакомца.
Быстро повернувшись лицом к грозящей опасности, Сиэль отполз к стене, машинально сдирая с правого глаза повязку.
— Себастьян! Явись ко мне, немедленно! Это приказ! – выкрикнул он в пустоту, чем слегка озадачил ночного грабителя.
— Чего ты орешь, малец! – хриплым голосом буркнул тот. — Или перо в брюхо захотел? Лучше, давай деньги, живо!
Граф не успел ответить наглому негодяю, так как чья-то изящная рука в белой перчатке схватила того сзади за горло и дернула в темноту.
— Да кто ты такой?! – спустя пару секунд тщетных попыток вырваться, испуганно прохрипел грабитель.
— Я демон… — услышал Сиэль уже привычный бесстрастный голос Себастьяна. — Я пришел, чтоб освободить тебя от страданий…
— Что?! – уже с нескрываемым ужасом воскликнул человек с ножом.
— Через три месяца тебя поймают при попытке ограбления судебного чиновника, приговорят к повешенью и спустя еще неделю наденут на шею петлю, — все так же равнодушно продолжил Себастьян, — но к несчастью, твои шейные позвонки слишком крепки, они не сломаются при падении. Ты будешь медленно задыхаться, опорожнив кишечник и мочевой пузырь на глазах толпы. Но смерть все еще не наступит, и тогда палачу придется тянуть тебя за ноги. Все это будет длиться тридцать минут и сорок две секунды. Но я могу избавить тебя от столь жуткой участи. Прямо сейчас…
— Да, ты и впрямь демон… — едва слышно прохрипел грабитель, и Сиэль увидел, как вспыхнули красным глаза его дворецкого.
— Так ты согласен на контракт? Ты никогда не взойдешь на эшафот, а я заберу после смерти твою душу…
— Да… — с трудом шевеля языком, ответил насмерть перепуганный бандит. — Что для этого нужно?
— Ничего… — неожиданно растянув губы в жуткой, плотоядной улыбке, ответил демон. — В твоем случае достаточно просто согласия… Контракт заключен!
В следующую же секунду Сиэль услышал отвратительный хлюпающий звук, треск костей и последний хрип дернувшейся в агонии жертвы.
Кровь брызнула во все стороны, стекая черными каплями по бледному лицу Себастьяна, державшего в руке сердце только что убитого человека.
Сиэль почувствовал, как ужас сковал его тело, он крепко зажмурился, увидев, как его дворецкий подносит горячее человеческое сердце ко рту.
Грудь внезапно сдавила боль, граф вспомнил, что произошло в черной морской воде, вспомнил вкус собственной крови на губах. Неужели Себастьян хотел сделать с ним то же самое?! Одна мысль об этом вызвала приступ тошноты, перед глазами все поплыло.
— Взгляните на меня, Господин, – услышал он ледяной голос своего дворецкого. — Вы хотели быть демоном? Так вот, смотрите, что значит быть демоном!
Сиэль машинально вжался спиной в грязную стену, с ужасом наблюдая, как струйка крови стекает по подбородку Себастьяна.
— Надо сказать, что у этой души был дурной вкус… — с отвращением в голосе, отметил Михаэлис и, достав из внутреннего кармана платок, вытер кровь со своего лица.
Никогда прежде юный Фантомхайв не представлял что значит «жестко забрать душу», но теперь точно знал, насколько опрометчиво приказал демону сделать это как можно больнее.
— Меня ты тоже хотел так убить, да? – срывающимся голосом спросил Сиэль у стоящего перед ним дворецкого.
На лице Себастьяна не дрогнул ни один мускул, только глаза… в один миг они погасли, снова сделавшись карими. Однако он молчал.
Граф уже хотел повторить свой вопрос, заставить дворецкого ответить правду, но тут за спиной Михаэлиса раздался незнакомый молодой голос:
— И снова ты, демон!
Быстро поднявшись на ноги, Сиэль увидел светловолосого парня в очках и форменном черном костюме Жнеца. В руках у него был крайне странный предмет, который вдруг стал издавать мерзкий жужжащий звук.
— Согласно нашим записям, у этой души было иное предназначение, вы нарушили правило по обращению с душами смертных — параграф №8,5. Это несанкционированное вмешательство! – юноша-Жнец двинулся вперед со своей непонятной машиной, явно намереваясь напасть на Себастьяна.
На прозвучавшие в его адрес обвинения Михаэлис не ответил ни слова, он только зло прищурил глаза и резко прыгнул на нападающего, сразу же сбив его с ног. Металлическая жужжащая штуковина отлетела в сторону, и на большой скорости, с грохотом и скрежетом, врезалась в стену ближайшего дома, от чего сразу затихла.
— Моя коса Смерти! Ты сломал ее!!! – в отчаянии закричал белокурый Жнец. — Спирс теперь меня убьет!
Он снова попытался атаковать Себастьяна, но это было крайне опрометчиво с его стороны. Всего за пару секунд демон с отвратительным хрустом сломал парню обе руки, а затем развернулся к Сиэлю и, быстро подхватив его на руки, взмыл в воздух, не обращая внимания на вопли покалеченного Жнеца.
Часть 2 "Непредсказуемый дворецкий"
Все время, пока они летели до дома, юный граф прижимался к плечу своего дворецкого, крепко обхватив того за шею обеими руками. От Себастьяна шло приятное согревающее тепло, и он казался особенно полным сил, Сиэль догадывался, что причина тому — только что поглощенная демоном душа. Но сейчас, когда Себастьян так бережно держал его на руках, прикрыв шерстяным пиджаком, чтобы защитить от свистящего вокруг ветра, мальчику казалось, что все снова как прежде, и даже страх перед только что увиденной картиной отступил на второй план. Ведь он всегда знал, кем является его дворецкий, и сам когда-то обещал ему дать столько душ, сколько тот пожелает. Конечно, говорить и видеть — совершенно разные вещи, но все же, суть от этого не меняется. В конце концов, сейчас они оба демоны, а значит, находятся на одной стороне.
Но как только Михаэлис опустился на крыльцо их новой обители, Сиэль понял, что ничего не изменилось. Себастьян оставался все также холодно учтив, он отпер дверь усадьбы, проводил Господина в гостиную и оставил на диване у горящего камина, а сам вышел, не сказав ни слова.
Сиэль устало откинулся на мягкую спинку и прикрыл глаза, внезапно он ощутил себя совершенно одиноким и несчастным. Раньше он жил мечтой о мести, а что же теперь?
«А теперь я сам стал демоном, способным отомстить за кого угодно, но без поглощенных душ я такой же беспомощный и слабый, каким был прежде… Только теперь я совсем один. Ведь раньше рядом всегда был Себастьян, он появлялся, когда было нужно. Он улыбался, шутил, подбадривал меня… А теперь? Почему он сделался таким злым и мрачным? А может, это потому что я был ему тогда нужен, вернее, моя душа?»
Граф вспомнил услышанные сегодня слова демона: «Надо сказать, что у этой души был дурной вкус…»
«Неужели все дело в этом? В особом вкусе моей души. Настолько совершенном, что демоны готовы сражаться друг с другом насмерть за право ее поглотить. Может мне стоит этим гордиться?»
Сиэль саркастически улыбнулся, словно смеясь над самим собой.
«Что ж, поздравляю Вас, граф Фантомхайв! Вы идеальное блюдо в меню любого демона… Кто еще может этим похвастаться?»
Внезапно Сиэль ощутил почти забытое, неприятное покалывание в глазах, он тотчас захотел встать, но ноги подкосились и мальчик осел обратно на диван. Холод опять вернулся и медленно, поднимаясь по телу снизу вверх, охватил его почти полностью. Мальчику вдруг сделалось очень страшно, он понятия не имел, что происходит с душами демонов, когда те погибают. Но познавать это на собственном опыте совсем не хотелось.
— Себастьян! – позвал он из последних сил и сам удивился, как слабо звучит его голос, однако демон не появился, его вообще не было в доме. Сиэль мог это слышать. Он остался тут совсем один.
— Себастьян, мне плохо! Помоги мне! – уже теряя сознание, попытался крикнуть граф, но сам едва расслышал свои слова.
«Он ушел… Оставил меня тут умирать, для того чтобы освободиться… — родилась в голове графа внезапная догадка, но даже на злость сил уже не осталось. — Что ж, неплохой ход, Себастьян, отличный ход…»
Больше он уже не мог думать, сознание померкло, и юный Фантомхайв провалился в какую-то красно-черную мглу.
***
— Сиэль, Сиэль! – сквозь глухую, ватную тишину внезапно пробился знакомый, встревоженный голос.
С трудом веря своим ушам, мальчик медленно открыл глаза и, увидел прямо перед собой лицо дворецкого.
«Это сон… — промелькнуло в его голове. — Нет… я же умер… и теперь мы, наверное, в аду?»
— Господин, я принес вам душу, откройте, пожалуйста, рот… Вы должны принять ее от меня, — неожиданно произнес «обитатель ада», а затем бережно приподнял голову Сиэля, так чтобы их лица оказались как можно ближе.
Никогда юный граф не испытывал ничего подобного: сначала он увидел, как едва различимый белый дымок, словно горячее дыхание в морозную зимнюю ночь, выходит изо рта демона. Сам не осознавая, что делает, подчиняясь лишь некоему инстинкту, Сиэль разомкнул губы и жадно всосал в себя эту странную субстанцию. В ту же секунду ему показалось, что он слышит где-то внутри себя дикий, полный отчаянья, женский крик. Затем по всему телу пошло приятное тепло, а разум наполнился чужими чувствами и воспоминаниями. Они пронеслись подобно вихрю, но он каким-то образом успел понять и впитать в себя каждую деталь.
Маленькая девочка, она бежит среди высокой травы, ей очень страшно. «Нет, папа! Нет! Пожалуйста!» Резкая боль принизывает тело, там, где Сиэль никогда бы не смог ее почувствовать, затем тьма, провал. Дневной свет. Молодая женщина качает в колыбели дитя, спальня богата обставлена. Но вот она выходит в гостиную, там сидят мужчины, смеются, пьют шампанское, обнимают девиц, явно легкого поведения. Женщина улыбается им, ее ненависть вновь получила краткое удовлетворение. Она знает, что завтра они все умрут. Это яд… она отравила всех посетителей.
И сделала такое уже не в первый раз.
Потом мальчик увидел темную сырую камеру, в зарешеченном оконце, высоко под потолком, непроглядная мгла. Женщина сидит на прибитом к полу табурете, бессмысленно раскачиваясь из стороны в сторону. Завтра ее повесят. Внезапно перед ней встает черная фигура. Знакомый голос задает вопрос:
«Твое дитя… Ты хочешь, чтоб она ни в чем не нуждалась и никогда не повторила судьбу матери?»
«Да! — вскочив на ноги, громко и почти безумно восклицает женщина. — Моя девочка... Она должна быть счастлива! Что ты хочешь взамен?»
«Всего лишь твою душу… ты согласна?»
«Согласна…» — дрогнувшим голосом отвечает она и видит склоняющееся к ней лицо Себастьяна, его глаза светятся красным. Совсем как тогда, на острове Смерти…
Ужас… Он заполняет сознание несчастной женщины, демон высасывает душу, но не поглощает ее. Она еще может чувствовать, может молиться о спасении, но лишь до тех пор, пока не видит бледное лицо мальчика с горящими адским огнем глазами. До тех пор, пока не видит его лицо…
***
Силы вновь наполнили тело юного графа, сознание сделалось удивительно ясным, теперь он иначе чувствовал окружающей мир. Более полно, более глубоко. Но сейчас Сиэль знал, какую цену приходится за это платить каждому демону. Но все же чувство вины не терзало его, ведь та женщина все равно была уже обречена, а ее душа горела бы сейчас в аду. Так не лучше ли навсегда обрести покой в небытие, чем вечно страдать? Сам Сиэль, безусловно, выбрал бы первое.
— Я приготовил Вам ванну, Господин… — раздался рядом с ним спокойный голос Себастьяна. — Идемте, Вам следует отдохнуть…
«Неужели его голос стал мягче? — промелькнуло в голове мальчика. — И он не бросил меня, он принес мне душу, хоть я и не отдавал прямого приказа…»
Сидя в душистой, горячей воде, Сиэль внимательно рассматривал свои черные ногти. Точно такие же, как и у его дворецкого, теперь они словно братья… Последняя мысль немного удивила самого графа. «Неужели я действительно мог бы хотеть этого? Ведь Себастьян всего лишь дворецкий… Иначе почему сейчас он так осторожно и старательно моет мое тело? Одевает меня, чистит зубы, убирает дом? Он только слуга, исполняющий приказы своего Господина, моя пешка… Или все же нет? Почему он принес мне душу сегодня? Ведь я не приказывал… я только звал его, просил о помощи… Просил? Дворецкого? Это все от того, что я был в бреду… Но все же нужно спросить, почему он принес мне душу…»
— Вставайте, Господин, я Вас вытру… белье уже перестелено, можно идти в кровать…
Сиэль внимательно вглядывался в знакомые черты лица демона, пока тот вытирал его мягким полотенцем, помогал надеть ночную рубашку и мягкие туфли. Но волновавший мальчика вопрос по-прежнему не был задан. Он просто не решался его задать, опасаясь услышать в ответ нечто вроде:
«Я же Ваш дворецкий. Я всего лишь исполнял приказ моего Господина…»
Уже лежа в кровати, юный граф все же нашел в себе смелость обратиться к демону:
— Скажи, Себастьян… Почему ты принес мне сегодня эту душу? Я ведь не отдавал прямого приказа, – испытующе глядя в карие глаза, произнес он.
Михаэлис остановился с подсвечником в руке, словно задумавшись, что ответить.
— Но Вы же звали меня, Господин… — наконец, холодно произнес он, затем быстро задул свечи и вышел из спальни Хозяина, даже не пожелав ему добрых снов.
Сиэль проводил его удивленным взглядом, он не знал, как ему воспринимать поведение Себастьяна. В нем что-то изменилось, что-то стало не так. Это тревожило мальчика, но он не мог сформулировать причину своих опасений. Сейчас Себастьян был даже не холоден и мрачен, как в последние две недели, он словно потерял уверенность. Ту знаменитую внутреннюю убежденность в своем превосходстве над любым врагом, которая никогда не покидала Михаэлиса прежде, во всяком случае, столько, сколько знал его сам Сиэль. Даже то, с каким странным остервенением демон накинулся сегодня на молодого Жнеца, выдавало в нем, столь не свойственное Себастьяну, нервное напряжение.
Что все это могло значить, Сиэль не знал, но, засыпая, он все еще ощущал смутное чувство тревоги.
Часть 3 "Взбунтовавшийся дворецкий"
Но хорошо отдохнуть этой ночью юному графу так и не удалось. Не прошло и пары часов, как мальчика разбудил жуткий шум, доносящийся из гостиной. Несколько секунд Сиэль лежал, прислушиваясь, а затем все же выскользнул из-под одеяла и, надев только домашние туфли, выбежал из комнаты.
Сцена, открывшаяся его взору в гостиной, была настолько ужасной, что Сиэль даже невольно отступил назад. Себастьян, черный пиджак которого был уже разрезан в нескольких местах и пропитан кровью, отчаянно сражался сразу с тремя Жнецами, вооруженными странными предметами. Бой шел не шуточный. Мебель разлеталась в щепки под ударами озверевших Шинигами, двое из которых тоже получили ранения, о чем ярко свидетельствовали лужи крови на начищенном дубовом паркете, и серебряная вилка, торчащая в голове самого молодого Жнеца.
— А вон и мальчишка! – заметив Сиэля, крикнул лысоватый мужчина в разбитых очках. — Убейте его!
Такого поворота граф совсем не ожидал, он хотел уже бежать обратно вглубь дома, но тут вспомнил, что умеет летать не хуже своего дворецкого. Воспользовавшись этой способностью, впервые пригодившейся ему в практических целях, Сиэль взмыл к потолку и обрушил на голову лысого Жнеца тяжелую люстру. Тем временем, Себастьян нанес серьезную рану другому нападающему с вертящейся, жужжащей штукой в руке. А затем демон вдруг резко рванулся вверх к застывшему в изумлении юному Господину. И как раз вовремя. Жнец с вилкой в голове метнул свою косу Смерти в мальчика, но удар принял на себя дворецкий.
Кровь демона брызнула на пол буквально фонтаном, Себастьян, как обычно не проронил ни звука, но Сиэль видел, как он содрогнулся всем телом от нанесенного ранения. Ведь косы Смерти — одно из немногочисленных видов оружия, способных убить демона.
Ситуация становилась все более критической, а силы явно были неравны.
Очевидно, поняв это, Михаэлис выдернул из своей груди впившуюся в неё винтообразную железку, подхватил Сиэля на руки и, разбив спиной высокое окно, вылетел в ночную тьму. В тот же миг их убежище вдруг вспыхнуло изнутри, а крики Жнецов огласили тишину старого парка. Граф прижался всем телом к раненому дворецкому и услышал, как гулко бьется его сердце, а вместе с дыханием из легких вырывается громкий хрип. Сиэль и прежде видел Себастьяна серьезно раненым, но никогда не чувствовал такого страха за его жизнь. Хотя это было вполне естественно, ведь если раньше гибель демона, при удачном стечении обстоятельств, могла подарить графу свободу, то сейчас она привела бы к неминуемой гибели и его самого.
— В чем дело, Себастьян! Почему жнецы вдруг напали на нас? – не понимая, что происходит, громко спросил Сиэль, стремясь перекричать ветер, но Михаэлис не ответил. Его лицо словно окаменело, губы были плотно сжаты. Казалось, он тратит все последние силы на этот полет и на то чтоб удержать в руках маленького Господина.
«Должно быть ему очень больно…» — неожиданно подумал Сиэль, ведь теперь он точно знал, что демоны испытывают боль, не меньше чем люди. И впервые юный граф по-настоящему оценил силу духа своего дворецкого, который нес его сейчас, крепко прижимая к груди, несмотря на все полученные раны.
***
Себастьян опустился на землю в какой-то незнакомой Сиэлю сельской местности, и, продолжая нести мальчика на руках, зашагал по грязной дороге к мерцавшим впереди огонькам окон.
С первого взгляда не большой двухэтажный дом, к которому они направились, напоминал сельскую таверну, но затем граф догадался, что это еще и гостиница.
Михаэлис поднялся на деревянное крыльцо и, все еще не опуская свою ношу, постучал в дверь свободной рукой.
Минут через пять им открыла молодая миловидная женщина, закутанная в шерстяную шаль поверх длинной ночной рубашки. В одной руке она держала масляную лампу, а в другой ружье.
Явственно представив, какое впечатление на несчастную хозяйку гостиницы может оказать внешний вид поздних гостей, Сиэль даже внутренне усмехнулся. Еще бы! Мужчина в добротном костюме дворецкого, изрезанном в лохмотья и покрытом бурыми пятнами крови, к тому же по колено в дорожной грязи, держит на руках одетого в белоснежную ночную рубашку мальчика. Причем никакого экипажа у дверей гостиницы нет, а значит, совершенно непонятно, откуда эти двое взялись. Не с неба же свалились?
Должно быть, примерно это женщина и подумала, а потому не спешила их впускать, но лишь до тех пор, пока к ней не обратился Себастьян.
— Мы очень устали, Леди, а моему Господину требуется теплая ванна и кровать с чистым бельем. Надеюсь, Вас не затруднит все это нам предоставить?
Как именно, говоря это, демон смотрел на женщину, граф не видел, но догадался по его мягкому бархатному голосу, реакция на который всегда следовала незамедлительно.
— Господи! Конечно, конечно! – густо покраснев, затараторила хозяйка гостиницы. — Проходите скорее в тепло! Я немедленно разбужу служанку и поставлю греть воду!
— Я очень Вам признателен, милая Леди… — слегка склонив голову в учтивом поклоне, ответил ей Себастьян и внес Сиэля в небольшую прихожую, где опустил, наконец, на диван.
Теперь граф смог заметить, что все раны на теле его дворецкого уже зажили, однако это не сильно удивляло, учитывая как однажды, коса Смерти безумного Красного Жнеца едва не убила демона, но он все же сумел восстановиться за считанные минуты и жестоко отомстить.
— Вы не пострадали, Господин? – серьезно спросил Себастьян, осматривая Сиэля с ног до головы. — Вот, укройтесь этим.
Демон развернул шерстяной плед, принесенный ему только что, смущенной хозяйкой гостиницы, и накрыл им плечи мальчика.
— Со мной все нормально, разве не видишь? – немного мрачно ответил Сиэль. — Лучше объясни, что тут происходит, почему Жнецы вдруг напали на нас безо всяких причин?
— Ничего в этом мире не происходит без причины, Господин… — как то особенно холодно отозвался демон, а затем добавил: — Я отлучусь ненадолго, нужно достать приличную одежду для нас обоих и деньги.
— Нет! – резко возразил Сиэль. — Ты никуда не пойдешь! Я не хочу оставаться один, так что поищи одежду здесь, потом вернемся в город и…
Но Себастьян не дал ему продолжить фразу.
— Боюсь, у Вас нет выбора, Мой Лорд, а я поступлю так, как уже сказал… — в этих словах Себастьяна прозвучали леденящие душу нотки, словно он вдруг сбросил с себя маску покорности, и под ней открылось столько сдержанной ненависти и презрения, что мальчику сделалось по-настоящему страшно.
Таким своего дворецкого он не видел даже после того, как тот понял, что его жертва сама стала демоном.
— Да как ты смеешь, так со мной говорить?! – дрогнувшим голосом, воскликнул юный граф. — Ты останешься здесь и приготовишь мне ванну! Это приказ!
Вместо привычного ответа, который ожидал услышать маленький граф, демон развернулся на каблуках и быстро исчез за дверью гостиницы.
— Себастьян! – в ярости крикнул ему в след Сиэль. — Вернись немедленно!
Но ответом мальчику была лишь тишина, от злости он даже больно закусил нижнюю губу: никогда еще Михаэлис не позволял себе так унижать своего Господина.
— Почему, Себастьян?.. — едва сдерживая слезы обиды, прошептал граф. — Ты же ведь мой… мой дворецкий...
часть 4 "Приказывающий дворецкий"
Прошло примерно сорок минут с тех пор, как Михаэлис покинул гостиницу. Сиэль все еще продолжал сидеть на жестком диване, поджав под себя ноги и закутавшись в плед.
«Почему же его так долго нет? — постоянно вертелись в голове мальчика тревожные мысли. — «Ведь чтоб добыть одежду демону не понадобилось бы и десяти минут. Куда же он пошел на самом деле, и почему не захотел сказать мне? Почему был так груб?»
— Юный Господин! – внезапно окликнула его хозяйка гостиницы. — Я приготовила Вам ванну, идемте со мной.
Граф осторожно встал босыми ногами на грубые доски пола и побрел за хозяйкой. Его черные ногти сильно выделялись на фоне почти белой кожи, и Сиэль опасался, что женщина это заметит. Однако ее мысли были заняты совершенно другим.
— Тот красивый, высокий брюнет — Ваш слуга, да? – мечтательно улыбаясь, спросила хозяйка. — Надеюсь, он вернется, чтоб остаться на ночь? Я уже постелила постель и ему!
— Себастьян — мой дворецкий, он вернется, только для того чтоб заплатить за оказанные нам услуги, — мрачно ответил ей граф, а затем добавил, с каким-то мстительным удовольствием: — А еще у него дома жена и трое детей… так что не стоит обольщаться…
Эта новость заметно поубавила энтузиазм молодой женщины и, помогая мальчику мыться, она даже дважды уронила мочалку.
«Что за неуклюжая служанка?! — мысленно негодовал Сиэль. — И где же до сих пор пропадает Себастьян?»
Спальня, которую выделили юному графу, тоже ему не понравилась. Кровать оказалась недостаточно мягкой, белье — невыглаженным, в углу даже при тусклом свете масленой лампы можно было различить паутину. Однако усталость и нервное напряжение сделали свое дело, и мальчик все же заснул.
Но вскоре дверь его комнаты тихонько скрипнула, послышались легкие шаги, а затем над ухом Сиэля прозвучал ледяной голос его дворецкого:
— Вставайте, Господин, нам нужно срочно уходить.
Сиэль мгновенно проснулся и сел на кровати:
— Себастьян! Где ты был? – сердито спросил он, потирая глаза. — И что значит твое поведение?
Тем временем Михаэлис поспешно зажег свечи, масленую лампу и извлек из принесенной коробки какие-то вещи. Игнорируя при этом все фразы юного Господина.
— Да ты будешь мне отвечать, или нет?! – наконец, вышел из себя граф и, когда дворецкий наклонился к нему, чтоб надеть черную повязку, мальчик замахнулся, намериваясь отвесить неучтивому слуге пощечину. Такого обращения он простить не мог.
Однако дворецкий неожиданно перехватил его руку, крепко сжав запястье. Глаза демона при этом горели малиновым огнем, а зрачки сделались вертикальными.
Сиэль замер. Ему показалось, что в этот момент его слуга решает – сломать ему руку или вырвать прямо из сустава.
— Себастьян... – заметно побледнев, с трудом выговорил граф. — Отпусти, мне больно!
— Никогда больше не смейте делать такое… — с ледяной ненавистью процедил сквозь зубы демон, но руку мальчика все же отпустил. После чего продолжал старательно, и очень быстро одевать Господина в принесенные вещи, траурно-черного цвета.
Сиэль молчал, позволяя дворецкому ловко застегивать пуговицы на жилете и шнуровать высокие ботинки. Шок от произошедшего никак не оставлял мальчика, мысли путались. Прежде Себастьян никогда бы не посмел тронуть его и пальцем, а сейчас, казалось, от него можно было ждать всего чего угодно. В эту минуту граф понял, что уже не знает, кто в этой комнате хозяин, а кто подчиненный.
Наконец, когда с туалетом мальчика было покончено, Михаэлис распрямился, и Сиэль заметил, что и он одет в новый костюм, элегантный черный, но слишком уж богатый для простого дворецкого.
Тем временем глаза демона уже погасли, он сунул руку во внутренний карман сюртука и извлек оттуда запечатанный алым сургучом, черный конверт.
— Что это, — сглотнув, сухо спросил граф, стараясь не выдавать своего страха.
— Это приглашение… Точнее вызов к нашему прямому начальству, — Михаэлис красноречиво указал пальцем в пол, но очевидно его жест предполагал вовсе не прогулку в винный погреб гостиницы.
— Что происходит, Себастьян, почему нас вызывают, и что… — начал было Сиэль.
Но демон не дал мальчику закончить фразу. Быстро приблизившись к нему вплотную, дворецкий заглянул в бледное лицо своего маленького Господина и вкрадчиво произнес:
— Это значит, что нас ждут крупные неприятности, а Вас в особенности.
— Но зачем нам тогда туда идти? – не понимая, что же все-таки случилось и, похолодев от страха, прошептал Сиэль. — Может нам просто уехать?
— ТУДА нельзя не пойти, — многозначительно ответил Михаэлис. — Везде есть свои правила, граф.
— Граф?.. С каких это пор ты стал так меня называть? – вновь возмутился юный Фантомхайв, даже забыв про страх. — Ты мой дворецкий! И если мне угрожает опасность, ты обязан меня защитить! Слышишь, Себастьян? Это ведь все еще так?..
В последних словах мальчика явственно прозвучали нотки сомнения, уж слишком холодно и зло смотрел сейчас тот, кто всего несколько часов назад закрывал его своей грудью от смертоносного оружия Жнецов.
— Скажу Вам только одно, — уже более бесстрастно ответил Михаэлис. — Если хотите выжить, все время молчите, не позволяйте себе никаких дерзких мыслей, помните, хоть одно неверное движение — и Вас тотчас могут порвать на части…
— Но ты же будешь рядом! Ты меня защитишь! Ведь так? – голос Сиэля слегка дрогнул.
Демон ничего не ответил, он зачем-то рассматривал носки своих узких лакированных туфель, словно проверяя, достаточно ли они идеально начищены.
— Идемте, нам пора… — наконец, объявил Михаэлис и, взяв мальчика за руку, потянул к выходу.
Дверь в коридор открылась перед ними сама собой, но вместо старой прихожей за ней зиял овальный черный проем с огненными окоемами. Себастьян решительно шагнул в жуткую неизвестность, увлекая за собой и оцепеневшего от ужаса юного графа.
часть 5 "Предающий дворецкий"
О том, что представляет собой преисподняя, Сиэль никогда всерьез не задумывался. Себе он объяснял это верой в метафоричность подобного понятия. И считал, что для каждого человека ад является абсолютно индивидуальным, местом личных страданий.
Но стоило последнему из рода Фантомхайв шагнуть в жуткий черный портал, как все прогрессивные представления о преисподней улетучились из его головы в один миг. Зато сразу же вспомнились притчи о сковородах с грешниками, котлах с кипящим маслом, жестоких демонах-палачах и прочих инквизиторских изысках мифологии христианского ада. Даже тот факт, что сейчас он сам являлся демоном, нисколько не умалял нарастающий иррациональный страх перед этим местом.
Однако когда они вместе с Себастьяном провалились в окаймленную языками пламени неизвестность, а затем плавно опустились на черный мраморный пол длинного коридора, ни жара костров под котлами, ни криков грешников юный граф поблизости не обнаружил. Но, как ни странно, легче от этого открытия совершенно не стало.
Как можно плотнее прижавшись к своему дворецкому и стараясь ни на миг не выпустить его руку, Сиэль шел вслед за демоном, то и дело оглядываясь по сторонам.
Мимо них несколько раз проходили другие демоны, преимущественно в черных костюмах, примерно как у Себастьяна. Но встретились и пару необычных экземпляров, один из которых был одет в парчовый колет с серебряной вышивкой, какие встречались на картинах шестнадцатого века. А второй тяжело вышагивал в странном неудобном комбинезоне из неизвестного графу блестящего материала, с круглым шлемом в руках. На плечах блестели яркие нашивки.
— Время и пространство не помеха для бессмертных созданий, как светлых, так и темных… — едва слышно шепнул Себастьян своему изумленному спутнику. — Люди рождаются и умирают, но почти не меняются, а мы путешествуем из века в век, находя новые жертвы как в прошлом, так и будущем.
— Где мы сейчас находимся? – слегка осмелев от пояснения Себастьяна и еще крепче вцепившись в его руку, спросил Сиэль.
— Мы во втором здании верховной администрации по регистрации выполненных контрактов и учету поглощенных душ, — бесстрастно ответил демон, а затем заметно помрачнел и добавил, — кстати, мы уже пришли. Это зал высшего трибунала.
Услышав последнею фразу своего дворецкого, граф поднял взгляд и увидел, что они стоят перед огромной, под самый потолок, отделанной черным металлом двухстворчатой дверью, украшенной пентаграммами и неизвестными мальчику символами.
Себастьян снял перчатку с левой руки и поднес ее к одному из изображений на створках двери.
В тот же миг выгравированный на металле знак засветился огненным светом, и двери распахнулись сами собой, открывая вход в просторный овальный зал, так же отделанный черным мрамором.
Это жутковатое, хотя и величественное помещение разделяли пополам две высокие трибуны, мягкие сидения которых были обшиты алым бархатом. Мраморный пол между ними был словно зеркальным, в нём отражались сотни свечей. На эту площадку, подобную арене древнеримского театра, демон и повел маленького графа, успевшего заметить, что с обеих трибун за каждым их шагом с интересом следили десятки пар глаз. Причем некоторых мужчин, сидящих слева, Сиэль сразу узнал. Это были Жнецы — целая делегация во главе с самим Уильямом Т. Спирсом. Не хватало только Грелля Сатклиффа и седовласого Гробовщика.
Дойдя до центра «арены», Себастьян остановился и, взглянув вверх, склонил голову в покорном поклоне.
— Приветствую Вас, Председатель Верховного трибунала, Великий перворожденный демон Азазель!
Сиэль проследил за взглядом своего дворецкого и тотчас заметил стройного юношу с черными вьющимися волосами чуть ниже плеч, идеально-красивое бледное лицо которого могло одинаково принадлежать как мужчине, так и женщине. Восседая в центре трибуны на кресле с высокой спинкой, он был облачен в свободные черные одежды из струящегося шелка и кроваво-красный бархатный плащ, богато расшитый золотом.
Черные как сама ночь глаза Азазеля изредка мерцали алыми всполохами, словно не до конца угасшие в камине угли. Но неприятнее всего юного графа поразило неуловимое сходство Председателя Верховного трибунала с ангелом Эшем.
— И я приветствую тебя, Себастьян Михаэлис… — довольно мягким, но в то же время холодным, пробирающим до самых костей голосом, произнес демон-Председатель, а затем продолжил, с едва уловимой насмешкой, граничащей с сарказмом: — В последнее время на тебя поступило довольно много жалоб, в том числе со стороны сторонних инстанций…
Азазель бросил презрительный взгляд в сторону делегации Жнецов, где Т. Спирс уже извлекал из портфеля толстенную папку с какими-то бумагами.
— Да… — старший Жнец встал и откашлялся. — У меня здесь все подробно описано по датам, составу преступлений, и перечислены все нарушенные параграфы правил обращения с душами смертных. Могу я зачитать?
Наблюдая за этим диалогом, Сиэль с облегчением заметил, что на него вообще никто не обращает внимания. В любой другой ситуации это обстоятельство, несомненно, оскорбило бы юного графа, но только не здесь, и не сейчас.
— Любезный, Уильям… — по-кошачьи изящно откинувшись на спинку своего «трона», сладко проговорил Азазель, — вы тут у меня в гостях, а потому, давайте без этой бумажной волокиты… не люблю бюрократию…
Демон слегка повел тонкой белой кистью с отвратительно длинными, черными ногтями, и папка Спирса вспыхнула синеватым пламенем прямо у него в руках.
Спирс, видимо от неожиданности, подскочил на своем кресле и откинул папку, как можно дальше, так что она угодила точно на середину «арены». Если бы Себастьян не развеял взглядом горящий факел прямо в полете, Сиэль мог получить им прямо в лицо.
— Это возмутительно! Я буду жаловаться вашему начальству! – в ярости вскричал Т. Спирс. — Какая неслыханная наглость!
Черные глаза Азазеля вспыхнули алым, но он не кинулся на Жнеца и не порвал его на сотню кусков, как уже представил себе Фантомхайв, причем совершенно не сожалея о таком повороте дела. Вместо этого демон лишь слегка искривил идеальные губы в злорадной ухмылке.
— Моему начальству, говоришь? Что ж… не смею задерживать, иди, жалуйся. После этой фразы по рядам трибуны, где сидели демоны, прокатился сдержанный смех.
Но Уильям Т. Спирс и не думал так легко сдавать позиции.
— Я уже здесь и никуда не уйду, пока мне не дадут гарантий, что этот, — он кинул на Себастьяна злой взгляд, — грязный демон, не появится больше на земле ближайшие пятьсот лет! Михаэлис покалечил пятерых моих сотрудников, сломал пять единиц служебной техники, приобретенной на бюджетные средства, а что он сотворил с несчастным Греллем Сатклиффом, я даже описать не могу. Пришлось отправить его на лечение.
— Что такого ты сотворил с этим забавным Сатклиффом? – слегка изогнув тонкую бровь и с любопытством взглянув на Себастьяна, спросил Азазель — Мне даже интересно.
Сиэль недовольно переступил с ноги на ногу, в конце концов, ему уже все это наскучило, да и держать графа Фантомхайв столько времени на ногах никто еще прежде не смел.
«Встреча клоунов и идиотов…» — мрачно подумал мальчик.
Быстро кинув на своего Господина внимательный взгляд, Себастьян, наконец, нарушил молчание.
— Если позволите, Мессир, я хочу задать господину Спирсу всего один вопрос, как раз касательно мистера Сатклиффа, — дворецкий хитро улыбнулся.
— Конечно, Михаэлис... – легко согласился Председатель. — Если уж тебя обвиняют, ты имеешь полное право сказать что-то в свое оправдание…
Старший Жнец заметно помрачнел и поправил очки, судя по всему, заранее ожидая подвоха.
— Скажите, мистер Спирс, — вкрадчиво обратился к нему Себастьян, — а разве в деле пресловутого «Джека Потрошителя», я не оказал Вам и мистеру Греллю Сатклиффу одну неоценимую услугу? Или… я ошибаюсь, и этот вопрос стоит обсудить уже в более высокой инстанции?
Демон красноречиво поднял палец, указывая в потолок.
Уильям Т. Спирс вдруг резко переменился в лице, сначала густо покраснел, затем побледнел, после этого снял очки, протер платком и надел обратно.
— Господа, мы уходим! – не громко, но решительно обратился он к своим растерявшимся подчиненным.
— Постойте, и это все? – испытующе глядя на старшего Шинигами, уточнил Себастьян.
— Нет, — пряча глаза, ответил Спирс. — Не все. С демона Михаэлиса и демона Фантомхайва снимаются все обвинения, и мы более не станем предъявлять этим двоим каких-либо претензий. Теперь все, уходим!
Последние слова уже вновь относились к младшим жнецам, в одном из которых Сиэль узнал лысого агрессора. И когда тот проходил мимо, не выдержал, и сверкнул на него алым блеском своего единственного открытого глаза. Но Шинигами сделал вид, что ничего не заметил и прошел к выходу, лишь вдвое ускорив шаг.
После ухода Жнецов, в повисшей в зале тишине раздались редкие хлопки. Азазель с ехидной улыбкой аплодировал пару секунд, а затем обратился к Себастьяну.
— Поздравляю, Михаэлис! Это было впечатляюще… все же, ты чертовски хороший демон, в чем я уже не раз убеждаюсь… Но теперь, когда эти идиоты ушли, — он вдруг пристально взглянул на Сиэля, буквально приковывая мальчика к месту, столько жестокости и злорадства, а главное непостижимой дьявольской силы было в этом жутком взгляде. — Перейдем, наконец, к делу…
Юный граф судорожно сглотнул, ему сразу стало ясно, что сидящее на «троне» существо способно читать его мысли, и делало это играючи, между бессмысленной пикировкой с главой Жнецов.
— Михаэлис! – вдруг резко переменив тон, презрительно прошипел Азазель. — Почему твой жалкий щенок без ошейника?
Сиэль вздрогнул и инстинктивно схватился обеими руками за металлическое кольцо со свисающей короткой цепью, внезапно появившееся у него на шее.
Себастьян бросил на мальчика короткий взгляд и его глаза немедленно полыхнули малиновым пламенем, а зрачок сделался узким.
— Простите меня, Мессир, в этой суматохе я забыл о нем… — элегантно преклонив одно колено перед Высшим демоном, произнес Михаэлис.
— Себастьян! – задохнувшись от злости и возмущения, воскликнул Сиэль — Что ты делаешь? Сними с меня эту штуку, немедленно! Это приказ!
Но бывший дворецкий даже не взглянул в его сторону.
..
Или 3 сезон "Темного дворецкого".
Автор: Полиночка666
Бета: bella_uorkis, Rukia Ry.O Kuchiki
Фэндом: Kuroshitsuji/Темный дворецкий
Персонажи: Сиэль, Себастьян, Уилльям Т. Спирс, Рональд Нокс, Анна Аннафелоус, Азазель.
Рейтинг: PG
Жанры: Детектив, Мистика, Драма.
Описание:
События развиваются спустя 2 недели после конца 2 сезона ТД. Сиэль начинает познавать мир демонов, но какие открытия его ждут? И этого ли он хотел? Мир демонов - это мир Зла, такого с которым мальчик еще даже не сталкивался. И кто теперь для него Себастьян? Преданный дворецкий? Друг? Или тот, кто его ненавидит всей своей черной душой? Я постараюсь ответить на все эти вопросы.
Примечания автора:
Это мой вариант дальнейшего развития событий после конца второго сезона. Очень старалась избежать ООСа героев, получилось или нет – судить читателям. Но мне еще с первого сезона казалось, что финал должен быть именно таким.
Отказ от прав: Все права на героев принадлежат Яне Тобосо и студии "A-1 Pictures"
Размер: Макси
Статус: закончен.
(Главы с 1 по 5)
Часть 1 "Пугающий дворецкий"
читать дальше— Себастьян! Десерт! Я уже жду… – властно произнес Сиэль, отодвигая от себя тарелку с еще горячим, но даже нетронутым жарким из парной телятины.
Дворецкий, как обычно, не заставил себя ждать, и появился через пару секунд с подносом в руке.
— Сегодня у Вас на десерт пломбир с взбитыми сливками и вишневым джемом, листик душистой мяты придает ему особый аромат, а так же Ваш любимый черный Эрл Грей, — произнеся все это не имеющим интонации голосом, Михаэлис поставил поднос перед юным господином.
Граф бросил на дворецкого злой взгляд и придвинул к себе серебряную креманку с лакомством.
То, что демонам нет нужды в пище, было первым неприятным открытием, которое сделал Фантомхайв после перерождения. Однако отказываться от старых привычек он не собирался, тем более чувство вкуса и обоняние стали теперь на порядок острее.
Наклонившись к десерту, мальчик медленно втянул носом воздух, стараясь уловить каждую нотку аромата, затем взял маленькую ложечку, окунул ее в подтаявшее мороженое и поднес ко рту. Одно прикосновение кончиком языка и вся гамма вкуса изысканного лакомства открылась ему, подобно розовому бутону. Больше десерт Сиэля уже не интересовал, и он отодвинул его от себя, точно так же, как и предыдущее блюдо.
Эта игра в человеческий образ жизни нравилась графу ничуть не меньше, чем ночные прогулки по крышам Ливерпуля, в предместье которого они жили уже вторую неделю.
Себастьян, как обычно, превзошел самого себя, и старая, заброшенная усадьба, скрытая от посторонних глаз заросшим парком, засияла былым великолепием.
В каминах приятно потрескивали сухие дрова, в графской спальне и кабинете стояли букеты свежих роз, а паркет в галерее был начищен до зеркального блеска, — словом, всё, как и пожелал Сиэль. Это место идеально подходило как для людей, так и для демонов, не желающих привлекать к себе лишнее внимание.
Первые дни юный граф был так доволен и увлечен своим новым состоянием, что не думал практически ни о чем кроме ночных полетов, наблюдая с высоты за мельтешащими внизу запоздалыми прохожими, чувствуя свое превосходство и безграничную свободу. Больше не было ни гнетущего душу проклятья, ни страха смерти, ни чувства усталости. Все это осталось в той, прошлой жизни, когда маленький, слабый мальчик нуждался в опеке и защите демона, теперь же он и сам мог всегда за себя постоять. Получая удовольствие от ужаса во взгляде ночного грабителя, желающего обобрать слабого с виду, хорошо одетого подростка. Теперь все люди стали лишь пешками в игре новорожденного демона, и в чем она будет заключаться, какие иметь правила, решать предстояло лишь ему одному.
Но все же одно обстоятельство портило юному графу восторг от собственного триумфа. Себастьян теперь не хотел с ним разговаривать, и всегда оставался непроницаемо холоден, что сильно раздражало.
Не было больше его насмешливой улыбки или столь привычной приветливой интонации, когда он зачитывал Хозяину дневное расписание. Да и самого расписания теперь не было.
Сначала Сиэль сильно злился на своего дворецкого, его ответ в демоническом лабиринте никак не шел из головы мальчика. Не то он хотел услышать, в глубине души надеясь, что тот, кто провел с ним рядом более трех лет: заботился, защищал, давал советы, — не убил его не потому, что просто временно потерял печать договора.
Фантомхайв никогда бы этого не признал, но ему было очень больно, когда он услышал слова Себастьяна, своего Себастьяна. Хотя глупо злится на демона за то, что он — тот, кто он есть, но теперь, когда, по мнению Сиэля, они стали равны, он думал, что все изменится, или, точнее, станет как прежде. Но Себастьяна словно подменили. И самое жуткое в этом было то, что юный граф подозревал, что именно сейчас его дворецкий как раз и стал таким, каким всегда и был на самом деле – бесстрастным, жестоким демоном. А тот Себастьян, которого он знал три с лишним года, — всего лишь маска, искусная игра, не имеющая за собой ничего кроме холодного расчета.
Признавать это было обидно и даже горько, но все же Сиэль не желал отпускать от себя того, кто стал неотъемлемой частью его жизни. Даже если сейчас Себастьян зол и раздражен своим просчетом, Сиэль все же надеялся, что вскоре это пройдет и все снова станет, как было прежде, а может и лучше. Но шли дни, и надежда мальчика таяла, словно вешний снег.
Однако Сиэль не привык показывать кому-либо свои истинные чувства, а потому лишь все чаще злился на своего слугу, который был вынужден выполнять каждый его приказ, теперь уже не имея от этого никакой выгоды.
— Себастьян… — мрачно произнес граф, — Я ухожу гулять, к моему возвращению смени белье в спальне и приготовь горячую ванну.
— Да, Мой Лорд, — все так же холодно ответил дворецкий, слегка склонив голову, а затем вдруг добавил: — Если позволите, хочу предупредить, демонам тоже нужна пища, особенно новообращенным. Полеты и прыжки по крышам отнимают много сил, Вы можете ослабеть, настолько, что лишитесь всех магических способностей…
Сиэль нахмурился: слова Себастьяна могли бы его порадовать, но голос дворецкого был слишком безучастным, для проявления искренней заботы. А потому это предупреждение вызвало у маленького графа лишь новый приступ раздражения.
— Я не приказывал тебе давать мне советы, так что не забывай свое место… — надменно ответил мальчик, и с вызовом взглянул на стоящего перед ним демона, в глазах которого на миг вспыхнуло алое пламя.
***
Эта осенняя ночь была совершенно беззвездной: небо затянуло мрачными тучами, лишь газовые фонари далеко внизу дарили золотистые отблески покрытой лужами мостовой.
«А это красиво…» — подумал Сиэль, стоя на коньке крыши одного из старых домов. Он уже достаточно налетался на сегодня, и ему вдруг захотелось оказаться там, внизу, где безмолвно замерли в подворотне черные тени, снова пройтись по скользкой брусчатке, явственно ощутить ее запах. Запах омытых дождем камней, совсем как в Лондоне, или в родном поместье…
Но только мальчик сделал шаг с твердой поверхности крыши, как вдруг резко ощутил незнакомый доселе холод, он быстро распространился по всему телу, делая его тяжелым, словно камень. И лишь собрав все оставшиеся силы, юный демон избежал стремительного падения, однако, достигнув земли, он все же больно ударился коленями, не сумев устоять на ногах. Черные гетры немедленно пропитались теплой липкой влагой, а ссадины продолжали болеть, не заживая в один миг, как это происходило прежде.
Сиэль крепко стиснул зубы от боли и унижения. Признавать, что Себастьян оказался прав, а тем более призывать его сейчас для возвращения домой, графу не позволяла гордость. А потому, поднявшись на ноги, он медленно побрел по полутемной улице, в надежде найти экипаж.
Прошло несколько минут, прежде чем граф понял, что заблудился, и совершенно не знает куда идет. Еще вчера некое внутреннее чувство подсказывало ему нужное направление, а сейчас он ощущал только странный холод и нарастающую слабость в ногах. Однако слух и обоняние сохранили прежнюю остроту, и потому мальчик сразу услышал тяжелые шаги за своей спиной, ощутил запах пота, алкогольного перегара и старой крови. Крови принадлежащей не тому человеку, что шел сейчас позади него, все больше ускоряя шаг.
Впервые за все время, пока он был демоном, страх проник в сердце Сиэля, заставляя его биться в два раза чаще. Шаги человека за его спиной стремительно приближались, и, повинуясь инстинкту, юный граф бросился бежать.
— Стой, щенок! – послышался сзади грубый голос, — Все равно не уйдешь!
До слуха Сиэля явственно донесся отвратительный звук скольжения грязного металла по кожаному ремню. Его преследователь выхватил из-за пояса нож, а это значило, что лучше не останавливаться.
Но так красиво сверкающая в свете фонарей мокрая мостовая в этом темном переулке сыграла с юным графом жестокую шутку. Ботинки на высоком каблуке заскользили, и Сиэль вновь рухнул на колени. А тем временем позади, уже совсем рядом, слышалось тяжелое дыхание страшного незнакомца.
Быстро повернувшись лицом к грозящей опасности, Сиэль отполз к стене, машинально сдирая с правого глаза повязку.
— Себастьян! Явись ко мне, немедленно! Это приказ! – выкрикнул он в пустоту, чем слегка озадачил ночного грабителя.
— Чего ты орешь, малец! – хриплым голосом буркнул тот. — Или перо в брюхо захотел? Лучше, давай деньги, живо!
Граф не успел ответить наглому негодяю, так как чья-то изящная рука в белой перчатке схватила того сзади за горло и дернула в темноту.
— Да кто ты такой?! – спустя пару секунд тщетных попыток вырваться, испуганно прохрипел грабитель.
— Я демон… — услышал Сиэль уже привычный бесстрастный голос Себастьяна. — Я пришел, чтоб освободить тебя от страданий…
— Что?! – уже с нескрываемым ужасом воскликнул человек с ножом.
— Через три месяца тебя поймают при попытке ограбления судебного чиновника, приговорят к повешенью и спустя еще неделю наденут на шею петлю, — все так же равнодушно продолжил Себастьян, — но к несчастью, твои шейные позвонки слишком крепки, они не сломаются при падении. Ты будешь медленно задыхаться, опорожнив кишечник и мочевой пузырь на глазах толпы. Но смерть все еще не наступит, и тогда палачу придется тянуть тебя за ноги. Все это будет длиться тридцать минут и сорок две секунды. Но я могу избавить тебя от столь жуткой участи. Прямо сейчас…
— Да, ты и впрямь демон… — едва слышно прохрипел грабитель, и Сиэль увидел, как вспыхнули красным глаза его дворецкого.
— Так ты согласен на контракт? Ты никогда не взойдешь на эшафот, а я заберу после смерти твою душу…
— Да… — с трудом шевеля языком, ответил насмерть перепуганный бандит. — Что для этого нужно?
— Ничего… — неожиданно растянув губы в жуткой, плотоядной улыбке, ответил демон. — В твоем случае достаточно просто согласия… Контракт заключен!
В следующую же секунду Сиэль услышал отвратительный хлюпающий звук, треск костей и последний хрип дернувшейся в агонии жертвы.
Кровь брызнула во все стороны, стекая черными каплями по бледному лицу Себастьяна, державшего в руке сердце только что убитого человека.
Сиэль почувствовал, как ужас сковал его тело, он крепко зажмурился, увидев, как его дворецкий подносит горячее человеческое сердце ко рту.
Грудь внезапно сдавила боль, граф вспомнил, что произошло в черной морской воде, вспомнил вкус собственной крови на губах. Неужели Себастьян хотел сделать с ним то же самое?! Одна мысль об этом вызвала приступ тошноты, перед глазами все поплыло.
— Взгляните на меня, Господин, – услышал он ледяной голос своего дворецкого. — Вы хотели быть демоном? Так вот, смотрите, что значит быть демоном!
Сиэль машинально вжался спиной в грязную стену, с ужасом наблюдая, как струйка крови стекает по подбородку Себастьяна.
— Надо сказать, что у этой души был дурной вкус… — с отвращением в голосе, отметил Михаэлис и, достав из внутреннего кармана платок, вытер кровь со своего лица.
Никогда прежде юный Фантомхайв не представлял что значит «жестко забрать душу», но теперь точно знал, насколько опрометчиво приказал демону сделать это как можно больнее.
— Меня ты тоже хотел так убить, да? – срывающимся голосом спросил Сиэль у стоящего перед ним дворецкого.
На лице Себастьяна не дрогнул ни один мускул, только глаза… в один миг они погасли, снова сделавшись карими. Однако он молчал.
Граф уже хотел повторить свой вопрос, заставить дворецкого ответить правду, но тут за спиной Михаэлиса раздался незнакомый молодой голос:
— И снова ты, демон!
Быстро поднявшись на ноги, Сиэль увидел светловолосого парня в очках и форменном черном костюме Жнеца. В руках у него был крайне странный предмет, который вдруг стал издавать мерзкий жужжащий звук.
— Согласно нашим записям, у этой души было иное предназначение, вы нарушили правило по обращению с душами смертных — параграф №8,5. Это несанкционированное вмешательство! – юноша-Жнец двинулся вперед со своей непонятной машиной, явно намереваясь напасть на Себастьяна.
На прозвучавшие в его адрес обвинения Михаэлис не ответил ни слова, он только зло прищурил глаза и резко прыгнул на нападающего, сразу же сбив его с ног. Металлическая жужжащая штуковина отлетела в сторону, и на большой скорости, с грохотом и скрежетом, врезалась в стену ближайшего дома, от чего сразу затихла.
— Моя коса Смерти! Ты сломал ее!!! – в отчаянии закричал белокурый Жнец. — Спирс теперь меня убьет!
Он снова попытался атаковать Себастьяна, но это было крайне опрометчиво с его стороны. Всего за пару секунд демон с отвратительным хрустом сломал парню обе руки, а затем развернулся к Сиэлю и, быстро подхватив его на руки, взмыл в воздух, не обращая внимания на вопли покалеченного Жнеца.
Часть 2 "Непредсказуемый дворецкий"
Все время, пока они летели до дома, юный граф прижимался к плечу своего дворецкого, крепко обхватив того за шею обеими руками. От Себастьяна шло приятное согревающее тепло, и он казался особенно полным сил, Сиэль догадывался, что причина тому — только что поглощенная демоном душа. Но сейчас, когда Себастьян так бережно держал его на руках, прикрыв шерстяным пиджаком, чтобы защитить от свистящего вокруг ветра, мальчику казалось, что все снова как прежде, и даже страх перед только что увиденной картиной отступил на второй план. Ведь он всегда знал, кем является его дворецкий, и сам когда-то обещал ему дать столько душ, сколько тот пожелает. Конечно, говорить и видеть — совершенно разные вещи, но все же, суть от этого не меняется. В конце концов, сейчас они оба демоны, а значит, находятся на одной стороне.
Но как только Михаэлис опустился на крыльцо их новой обители, Сиэль понял, что ничего не изменилось. Себастьян оставался все также холодно учтив, он отпер дверь усадьбы, проводил Господина в гостиную и оставил на диване у горящего камина, а сам вышел, не сказав ни слова.
Сиэль устало откинулся на мягкую спинку и прикрыл глаза, внезапно он ощутил себя совершенно одиноким и несчастным. Раньше он жил мечтой о мести, а что же теперь?
«А теперь я сам стал демоном, способным отомстить за кого угодно, но без поглощенных душ я такой же беспомощный и слабый, каким был прежде… Только теперь я совсем один. Ведь раньше рядом всегда был Себастьян, он появлялся, когда было нужно. Он улыбался, шутил, подбадривал меня… А теперь? Почему он сделался таким злым и мрачным? А может, это потому что я был ему тогда нужен, вернее, моя душа?»
Граф вспомнил услышанные сегодня слова демона: «Надо сказать, что у этой души был дурной вкус…»
«Неужели все дело в этом? В особом вкусе моей души. Настолько совершенном, что демоны готовы сражаться друг с другом насмерть за право ее поглотить. Может мне стоит этим гордиться?»
Сиэль саркастически улыбнулся, словно смеясь над самим собой.
«Что ж, поздравляю Вас, граф Фантомхайв! Вы идеальное блюдо в меню любого демона… Кто еще может этим похвастаться?»
Внезапно Сиэль ощутил почти забытое, неприятное покалывание в глазах, он тотчас захотел встать, но ноги подкосились и мальчик осел обратно на диван. Холод опять вернулся и медленно, поднимаясь по телу снизу вверх, охватил его почти полностью. Мальчику вдруг сделалось очень страшно, он понятия не имел, что происходит с душами демонов, когда те погибают. Но познавать это на собственном опыте совсем не хотелось.
— Себастьян! – позвал он из последних сил и сам удивился, как слабо звучит его голос, однако демон не появился, его вообще не было в доме. Сиэль мог это слышать. Он остался тут совсем один.
— Себастьян, мне плохо! Помоги мне! – уже теряя сознание, попытался крикнуть граф, но сам едва расслышал свои слова.
«Он ушел… Оставил меня тут умирать, для того чтобы освободиться… — родилась в голове графа внезапная догадка, но даже на злость сил уже не осталось. — Что ж, неплохой ход, Себастьян, отличный ход…»
Больше он уже не мог думать, сознание померкло, и юный Фантомхайв провалился в какую-то красно-черную мглу.
***
— Сиэль, Сиэль! – сквозь глухую, ватную тишину внезапно пробился знакомый, встревоженный голос.
С трудом веря своим ушам, мальчик медленно открыл глаза и, увидел прямо перед собой лицо дворецкого.
«Это сон… — промелькнуло в его голове. — Нет… я же умер… и теперь мы, наверное, в аду?»
— Господин, я принес вам душу, откройте, пожалуйста, рот… Вы должны принять ее от меня, — неожиданно произнес «обитатель ада», а затем бережно приподнял голову Сиэля, так чтобы их лица оказались как можно ближе.
Никогда юный граф не испытывал ничего подобного: сначала он увидел, как едва различимый белый дымок, словно горячее дыхание в морозную зимнюю ночь, выходит изо рта демона. Сам не осознавая, что делает, подчиняясь лишь некоему инстинкту, Сиэль разомкнул губы и жадно всосал в себя эту странную субстанцию. В ту же секунду ему показалось, что он слышит где-то внутри себя дикий, полный отчаянья, женский крик. Затем по всему телу пошло приятное тепло, а разум наполнился чужими чувствами и воспоминаниями. Они пронеслись подобно вихрю, но он каким-то образом успел понять и впитать в себя каждую деталь.
Маленькая девочка, она бежит среди высокой травы, ей очень страшно. «Нет, папа! Нет! Пожалуйста!» Резкая боль принизывает тело, там, где Сиэль никогда бы не смог ее почувствовать, затем тьма, провал. Дневной свет. Молодая женщина качает в колыбели дитя, спальня богата обставлена. Но вот она выходит в гостиную, там сидят мужчины, смеются, пьют шампанское, обнимают девиц, явно легкого поведения. Женщина улыбается им, ее ненависть вновь получила краткое удовлетворение. Она знает, что завтра они все умрут. Это яд… она отравила всех посетителей.
И сделала такое уже не в первый раз.
Потом мальчик увидел темную сырую камеру, в зарешеченном оконце, высоко под потолком, непроглядная мгла. Женщина сидит на прибитом к полу табурете, бессмысленно раскачиваясь из стороны в сторону. Завтра ее повесят. Внезапно перед ней встает черная фигура. Знакомый голос задает вопрос:
«Твое дитя… Ты хочешь, чтоб она ни в чем не нуждалась и никогда не повторила судьбу матери?»
«Да! — вскочив на ноги, громко и почти безумно восклицает женщина. — Моя девочка... Она должна быть счастлива! Что ты хочешь взамен?»
«Всего лишь твою душу… ты согласна?»
«Согласна…» — дрогнувшим голосом отвечает она и видит склоняющееся к ней лицо Себастьяна, его глаза светятся красным. Совсем как тогда, на острове Смерти…
Ужас… Он заполняет сознание несчастной женщины, демон высасывает душу, но не поглощает ее. Она еще может чувствовать, может молиться о спасении, но лишь до тех пор, пока не видит бледное лицо мальчика с горящими адским огнем глазами. До тех пор, пока не видит его лицо…
***
Силы вновь наполнили тело юного графа, сознание сделалось удивительно ясным, теперь он иначе чувствовал окружающей мир. Более полно, более глубоко. Но сейчас Сиэль знал, какую цену приходится за это платить каждому демону. Но все же чувство вины не терзало его, ведь та женщина все равно была уже обречена, а ее душа горела бы сейчас в аду. Так не лучше ли навсегда обрести покой в небытие, чем вечно страдать? Сам Сиэль, безусловно, выбрал бы первое.
— Я приготовил Вам ванну, Господин… — раздался рядом с ним спокойный голос Себастьяна. — Идемте, Вам следует отдохнуть…
«Неужели его голос стал мягче? — промелькнуло в голове мальчика. — И он не бросил меня, он принес мне душу, хоть я и не отдавал прямого приказа…»
Сидя в душистой, горячей воде, Сиэль внимательно рассматривал свои черные ногти. Точно такие же, как и у его дворецкого, теперь они словно братья… Последняя мысль немного удивила самого графа. «Неужели я действительно мог бы хотеть этого? Ведь Себастьян всего лишь дворецкий… Иначе почему сейчас он так осторожно и старательно моет мое тело? Одевает меня, чистит зубы, убирает дом? Он только слуга, исполняющий приказы своего Господина, моя пешка… Или все же нет? Почему он принес мне душу сегодня? Ведь я не приказывал… я только звал его, просил о помощи… Просил? Дворецкого? Это все от того, что я был в бреду… Но все же нужно спросить, почему он принес мне душу…»
— Вставайте, Господин, я Вас вытру… белье уже перестелено, можно идти в кровать…
Сиэль внимательно вглядывался в знакомые черты лица демона, пока тот вытирал его мягким полотенцем, помогал надеть ночную рубашку и мягкие туфли. Но волновавший мальчика вопрос по-прежнему не был задан. Он просто не решался его задать, опасаясь услышать в ответ нечто вроде:
«Я же Ваш дворецкий. Я всего лишь исполнял приказ моего Господина…»
Уже лежа в кровати, юный граф все же нашел в себе смелость обратиться к демону:
— Скажи, Себастьян… Почему ты принес мне сегодня эту душу? Я ведь не отдавал прямого приказа, – испытующе глядя в карие глаза, произнес он.
Михаэлис остановился с подсвечником в руке, словно задумавшись, что ответить.
— Но Вы же звали меня, Господин… — наконец, холодно произнес он, затем быстро задул свечи и вышел из спальни Хозяина, даже не пожелав ему добрых снов.
Сиэль проводил его удивленным взглядом, он не знал, как ему воспринимать поведение Себастьяна. В нем что-то изменилось, что-то стало не так. Это тревожило мальчика, но он не мог сформулировать причину своих опасений. Сейчас Себастьян был даже не холоден и мрачен, как в последние две недели, он словно потерял уверенность. Ту знаменитую внутреннюю убежденность в своем превосходстве над любым врагом, которая никогда не покидала Михаэлиса прежде, во всяком случае, столько, сколько знал его сам Сиэль. Даже то, с каким странным остервенением демон накинулся сегодня на молодого Жнеца, выдавало в нем, столь не свойственное Себастьяну, нервное напряжение.
Что все это могло значить, Сиэль не знал, но, засыпая, он все еще ощущал смутное чувство тревоги.
Часть 3 "Взбунтовавшийся дворецкий"
Но хорошо отдохнуть этой ночью юному графу так и не удалось. Не прошло и пары часов, как мальчика разбудил жуткий шум, доносящийся из гостиной. Несколько секунд Сиэль лежал, прислушиваясь, а затем все же выскользнул из-под одеяла и, надев только домашние туфли, выбежал из комнаты.
Сцена, открывшаяся его взору в гостиной, была настолько ужасной, что Сиэль даже невольно отступил назад. Себастьян, черный пиджак которого был уже разрезан в нескольких местах и пропитан кровью, отчаянно сражался сразу с тремя Жнецами, вооруженными странными предметами. Бой шел не шуточный. Мебель разлеталась в щепки под ударами озверевших Шинигами, двое из которых тоже получили ранения, о чем ярко свидетельствовали лужи крови на начищенном дубовом паркете, и серебряная вилка, торчащая в голове самого молодого Жнеца.
— А вон и мальчишка! – заметив Сиэля, крикнул лысоватый мужчина в разбитых очках. — Убейте его!
Такого поворота граф совсем не ожидал, он хотел уже бежать обратно вглубь дома, но тут вспомнил, что умеет летать не хуже своего дворецкого. Воспользовавшись этой способностью, впервые пригодившейся ему в практических целях, Сиэль взмыл к потолку и обрушил на голову лысого Жнеца тяжелую люстру. Тем временем, Себастьян нанес серьезную рану другому нападающему с вертящейся, жужжащей штукой в руке. А затем демон вдруг резко рванулся вверх к застывшему в изумлении юному Господину. И как раз вовремя. Жнец с вилкой в голове метнул свою косу Смерти в мальчика, но удар принял на себя дворецкий.
Кровь демона брызнула на пол буквально фонтаном, Себастьян, как обычно не проронил ни звука, но Сиэль видел, как он содрогнулся всем телом от нанесенного ранения. Ведь косы Смерти — одно из немногочисленных видов оружия, способных убить демона.
Ситуация становилась все более критической, а силы явно были неравны.
Очевидно, поняв это, Михаэлис выдернул из своей груди впившуюся в неё винтообразную железку, подхватил Сиэля на руки и, разбив спиной высокое окно, вылетел в ночную тьму. В тот же миг их убежище вдруг вспыхнуло изнутри, а крики Жнецов огласили тишину старого парка. Граф прижался всем телом к раненому дворецкому и услышал, как гулко бьется его сердце, а вместе с дыханием из легких вырывается громкий хрип. Сиэль и прежде видел Себастьяна серьезно раненым, но никогда не чувствовал такого страха за его жизнь. Хотя это было вполне естественно, ведь если раньше гибель демона, при удачном стечении обстоятельств, могла подарить графу свободу, то сейчас она привела бы к неминуемой гибели и его самого.
— В чем дело, Себастьян! Почему жнецы вдруг напали на нас? – не понимая, что происходит, громко спросил Сиэль, стремясь перекричать ветер, но Михаэлис не ответил. Его лицо словно окаменело, губы были плотно сжаты. Казалось, он тратит все последние силы на этот полет и на то чтоб удержать в руках маленького Господина.
«Должно быть ему очень больно…» — неожиданно подумал Сиэль, ведь теперь он точно знал, что демоны испытывают боль, не меньше чем люди. И впервые юный граф по-настоящему оценил силу духа своего дворецкого, который нес его сейчас, крепко прижимая к груди, несмотря на все полученные раны.
***
Себастьян опустился на землю в какой-то незнакомой Сиэлю сельской местности, и, продолжая нести мальчика на руках, зашагал по грязной дороге к мерцавшим впереди огонькам окон.
С первого взгляда не большой двухэтажный дом, к которому они направились, напоминал сельскую таверну, но затем граф догадался, что это еще и гостиница.
Михаэлис поднялся на деревянное крыльцо и, все еще не опуская свою ношу, постучал в дверь свободной рукой.
Минут через пять им открыла молодая миловидная женщина, закутанная в шерстяную шаль поверх длинной ночной рубашки. В одной руке она держала масляную лампу, а в другой ружье.
Явственно представив, какое впечатление на несчастную хозяйку гостиницы может оказать внешний вид поздних гостей, Сиэль даже внутренне усмехнулся. Еще бы! Мужчина в добротном костюме дворецкого, изрезанном в лохмотья и покрытом бурыми пятнами крови, к тому же по колено в дорожной грязи, держит на руках одетого в белоснежную ночную рубашку мальчика. Причем никакого экипажа у дверей гостиницы нет, а значит, совершенно непонятно, откуда эти двое взялись. Не с неба же свалились?
Должно быть, примерно это женщина и подумала, а потому не спешила их впускать, но лишь до тех пор, пока к ней не обратился Себастьян.
— Мы очень устали, Леди, а моему Господину требуется теплая ванна и кровать с чистым бельем. Надеюсь, Вас не затруднит все это нам предоставить?
Как именно, говоря это, демон смотрел на женщину, граф не видел, но догадался по его мягкому бархатному голосу, реакция на который всегда следовала незамедлительно.
— Господи! Конечно, конечно! – густо покраснев, затараторила хозяйка гостиницы. — Проходите скорее в тепло! Я немедленно разбужу служанку и поставлю греть воду!
— Я очень Вам признателен, милая Леди… — слегка склонив голову в учтивом поклоне, ответил ей Себастьян и внес Сиэля в небольшую прихожую, где опустил, наконец, на диван.
Теперь граф смог заметить, что все раны на теле его дворецкого уже зажили, однако это не сильно удивляло, учитывая как однажды, коса Смерти безумного Красного Жнеца едва не убила демона, но он все же сумел восстановиться за считанные минуты и жестоко отомстить.
— Вы не пострадали, Господин? – серьезно спросил Себастьян, осматривая Сиэля с ног до головы. — Вот, укройтесь этим.
Демон развернул шерстяной плед, принесенный ему только что, смущенной хозяйкой гостиницы, и накрыл им плечи мальчика.
— Со мной все нормально, разве не видишь? – немного мрачно ответил Сиэль. — Лучше объясни, что тут происходит, почему Жнецы вдруг напали на нас безо всяких причин?
— Ничего в этом мире не происходит без причины, Господин… — как то особенно холодно отозвался демон, а затем добавил: — Я отлучусь ненадолго, нужно достать приличную одежду для нас обоих и деньги.
— Нет! – резко возразил Сиэль. — Ты никуда не пойдешь! Я не хочу оставаться один, так что поищи одежду здесь, потом вернемся в город и…
Но Себастьян не дал ему продолжить фразу.
— Боюсь, у Вас нет выбора, Мой Лорд, а я поступлю так, как уже сказал… — в этих словах Себастьяна прозвучали леденящие душу нотки, словно он вдруг сбросил с себя маску покорности, и под ней открылось столько сдержанной ненависти и презрения, что мальчику сделалось по-настоящему страшно.
Таким своего дворецкого он не видел даже после того, как тот понял, что его жертва сама стала демоном.
— Да как ты смеешь, так со мной говорить?! – дрогнувшим голосом, воскликнул юный граф. — Ты останешься здесь и приготовишь мне ванну! Это приказ!
Вместо привычного ответа, который ожидал услышать маленький граф, демон развернулся на каблуках и быстро исчез за дверью гостиницы.
— Себастьян! – в ярости крикнул ему в след Сиэль. — Вернись немедленно!
Но ответом мальчику была лишь тишина, от злости он даже больно закусил нижнюю губу: никогда еще Михаэлис не позволял себе так унижать своего Господина.
— Почему, Себастьян?.. — едва сдерживая слезы обиды, прошептал граф. — Ты же ведь мой… мой дворецкий...
часть 4 "Приказывающий дворецкий"
Прошло примерно сорок минут с тех пор, как Михаэлис покинул гостиницу. Сиэль все еще продолжал сидеть на жестком диване, поджав под себя ноги и закутавшись в плед.
«Почему же его так долго нет? — постоянно вертелись в голове мальчика тревожные мысли. — «Ведь чтоб добыть одежду демону не понадобилось бы и десяти минут. Куда же он пошел на самом деле, и почему не захотел сказать мне? Почему был так груб?»
— Юный Господин! – внезапно окликнула его хозяйка гостиницы. — Я приготовила Вам ванну, идемте со мной.
Граф осторожно встал босыми ногами на грубые доски пола и побрел за хозяйкой. Его черные ногти сильно выделялись на фоне почти белой кожи, и Сиэль опасался, что женщина это заметит. Однако ее мысли были заняты совершенно другим.
— Тот красивый, высокий брюнет — Ваш слуга, да? – мечтательно улыбаясь, спросила хозяйка. — Надеюсь, он вернется, чтоб остаться на ночь? Я уже постелила постель и ему!
— Себастьян — мой дворецкий, он вернется, только для того чтоб заплатить за оказанные нам услуги, — мрачно ответил ей граф, а затем добавил, с каким-то мстительным удовольствием: — А еще у него дома жена и трое детей… так что не стоит обольщаться…
Эта новость заметно поубавила энтузиазм молодой женщины и, помогая мальчику мыться, она даже дважды уронила мочалку.
«Что за неуклюжая служанка?! — мысленно негодовал Сиэль. — И где же до сих пор пропадает Себастьян?»
Спальня, которую выделили юному графу, тоже ему не понравилась. Кровать оказалась недостаточно мягкой, белье — невыглаженным, в углу даже при тусклом свете масленой лампы можно было различить паутину. Однако усталость и нервное напряжение сделали свое дело, и мальчик все же заснул.
Но вскоре дверь его комнаты тихонько скрипнула, послышались легкие шаги, а затем над ухом Сиэля прозвучал ледяной голос его дворецкого:
— Вставайте, Господин, нам нужно срочно уходить.
Сиэль мгновенно проснулся и сел на кровати:
— Себастьян! Где ты был? – сердито спросил он, потирая глаза. — И что значит твое поведение?
Тем временем Михаэлис поспешно зажег свечи, масленую лампу и извлек из принесенной коробки какие-то вещи. Игнорируя при этом все фразы юного Господина.
— Да ты будешь мне отвечать, или нет?! – наконец, вышел из себя граф и, когда дворецкий наклонился к нему, чтоб надеть черную повязку, мальчик замахнулся, намериваясь отвесить неучтивому слуге пощечину. Такого обращения он простить не мог.
Однако дворецкий неожиданно перехватил его руку, крепко сжав запястье. Глаза демона при этом горели малиновым огнем, а зрачки сделались вертикальными.
Сиэль замер. Ему показалось, что в этот момент его слуга решает – сломать ему руку или вырвать прямо из сустава.
— Себастьян... – заметно побледнев, с трудом выговорил граф. — Отпусти, мне больно!
— Никогда больше не смейте делать такое… — с ледяной ненавистью процедил сквозь зубы демон, но руку мальчика все же отпустил. После чего продолжал старательно, и очень быстро одевать Господина в принесенные вещи, траурно-черного цвета.
Сиэль молчал, позволяя дворецкому ловко застегивать пуговицы на жилете и шнуровать высокие ботинки. Шок от произошедшего никак не оставлял мальчика, мысли путались. Прежде Себастьян никогда бы не посмел тронуть его и пальцем, а сейчас, казалось, от него можно было ждать всего чего угодно. В эту минуту граф понял, что уже не знает, кто в этой комнате хозяин, а кто подчиненный.
Наконец, когда с туалетом мальчика было покончено, Михаэлис распрямился, и Сиэль заметил, что и он одет в новый костюм, элегантный черный, но слишком уж богатый для простого дворецкого.
Тем временем глаза демона уже погасли, он сунул руку во внутренний карман сюртука и извлек оттуда запечатанный алым сургучом, черный конверт.
— Что это, — сглотнув, сухо спросил граф, стараясь не выдавать своего страха.
— Это приглашение… Точнее вызов к нашему прямому начальству, — Михаэлис красноречиво указал пальцем в пол, но очевидно его жест предполагал вовсе не прогулку в винный погреб гостиницы.
— Что происходит, Себастьян, почему нас вызывают, и что… — начал было Сиэль.
Но демон не дал мальчику закончить фразу. Быстро приблизившись к нему вплотную, дворецкий заглянул в бледное лицо своего маленького Господина и вкрадчиво произнес:
— Это значит, что нас ждут крупные неприятности, а Вас в особенности.
— Но зачем нам тогда туда идти? – не понимая, что же все-таки случилось и, похолодев от страха, прошептал Сиэль. — Может нам просто уехать?
— ТУДА нельзя не пойти, — многозначительно ответил Михаэлис. — Везде есть свои правила, граф.
— Граф?.. С каких это пор ты стал так меня называть? – вновь возмутился юный Фантомхайв, даже забыв про страх. — Ты мой дворецкий! И если мне угрожает опасность, ты обязан меня защитить! Слышишь, Себастьян? Это ведь все еще так?..
В последних словах мальчика явственно прозвучали нотки сомнения, уж слишком холодно и зло смотрел сейчас тот, кто всего несколько часов назад закрывал его своей грудью от смертоносного оружия Жнецов.
— Скажу Вам только одно, — уже более бесстрастно ответил Михаэлис. — Если хотите выжить, все время молчите, не позволяйте себе никаких дерзких мыслей, помните, хоть одно неверное движение — и Вас тотчас могут порвать на части…
— Но ты же будешь рядом! Ты меня защитишь! Ведь так? – голос Сиэля слегка дрогнул.
Демон ничего не ответил, он зачем-то рассматривал носки своих узких лакированных туфель, словно проверяя, достаточно ли они идеально начищены.
— Идемте, нам пора… — наконец, объявил Михаэлис и, взяв мальчика за руку, потянул к выходу.
Дверь в коридор открылась перед ними сама собой, но вместо старой прихожей за ней зиял овальный черный проем с огненными окоемами. Себастьян решительно шагнул в жуткую неизвестность, увлекая за собой и оцепеневшего от ужаса юного графа.
часть 5 "Предающий дворецкий"
О том, что представляет собой преисподняя, Сиэль никогда всерьез не задумывался. Себе он объяснял это верой в метафоричность подобного понятия. И считал, что для каждого человека ад является абсолютно индивидуальным, местом личных страданий.
Но стоило последнему из рода Фантомхайв шагнуть в жуткий черный портал, как все прогрессивные представления о преисподней улетучились из его головы в один миг. Зато сразу же вспомнились притчи о сковородах с грешниками, котлах с кипящим маслом, жестоких демонах-палачах и прочих инквизиторских изысках мифологии христианского ада. Даже тот факт, что сейчас он сам являлся демоном, нисколько не умалял нарастающий иррациональный страх перед этим местом.
Однако когда они вместе с Себастьяном провалились в окаймленную языками пламени неизвестность, а затем плавно опустились на черный мраморный пол длинного коридора, ни жара костров под котлами, ни криков грешников юный граф поблизости не обнаружил. Но, как ни странно, легче от этого открытия совершенно не стало.
Как можно плотнее прижавшись к своему дворецкому и стараясь ни на миг не выпустить его руку, Сиэль шел вслед за демоном, то и дело оглядываясь по сторонам.
Мимо них несколько раз проходили другие демоны, преимущественно в черных костюмах, примерно как у Себастьяна. Но встретились и пару необычных экземпляров, один из которых был одет в парчовый колет с серебряной вышивкой, какие встречались на картинах шестнадцатого века. А второй тяжело вышагивал в странном неудобном комбинезоне из неизвестного графу блестящего материала, с круглым шлемом в руках. На плечах блестели яркие нашивки.
— Время и пространство не помеха для бессмертных созданий, как светлых, так и темных… — едва слышно шепнул Себастьян своему изумленному спутнику. — Люди рождаются и умирают, но почти не меняются, а мы путешествуем из века в век, находя новые жертвы как в прошлом, так и будущем.
— Где мы сейчас находимся? – слегка осмелев от пояснения Себастьяна и еще крепче вцепившись в его руку, спросил Сиэль.
— Мы во втором здании верховной администрации по регистрации выполненных контрактов и учету поглощенных душ, — бесстрастно ответил демон, а затем заметно помрачнел и добавил, — кстати, мы уже пришли. Это зал высшего трибунала.
Услышав последнею фразу своего дворецкого, граф поднял взгляд и увидел, что они стоят перед огромной, под самый потолок, отделанной черным металлом двухстворчатой дверью, украшенной пентаграммами и неизвестными мальчику символами.
Себастьян снял перчатку с левой руки и поднес ее к одному из изображений на створках двери.
В тот же миг выгравированный на металле знак засветился огненным светом, и двери распахнулись сами собой, открывая вход в просторный овальный зал, так же отделанный черным мрамором.
Это жутковатое, хотя и величественное помещение разделяли пополам две высокие трибуны, мягкие сидения которых были обшиты алым бархатом. Мраморный пол между ними был словно зеркальным, в нём отражались сотни свечей. На эту площадку, подобную арене древнеримского театра, демон и повел маленького графа, успевшего заметить, что с обеих трибун за каждым их шагом с интересом следили десятки пар глаз. Причем некоторых мужчин, сидящих слева, Сиэль сразу узнал. Это были Жнецы — целая делегация во главе с самим Уильямом Т. Спирсом. Не хватало только Грелля Сатклиффа и седовласого Гробовщика.
Дойдя до центра «арены», Себастьян остановился и, взглянув вверх, склонил голову в покорном поклоне.
— Приветствую Вас, Председатель Верховного трибунала, Великий перворожденный демон Азазель!
Сиэль проследил за взглядом своего дворецкого и тотчас заметил стройного юношу с черными вьющимися волосами чуть ниже плеч, идеально-красивое бледное лицо которого могло одинаково принадлежать как мужчине, так и женщине. Восседая в центре трибуны на кресле с высокой спинкой, он был облачен в свободные черные одежды из струящегося шелка и кроваво-красный бархатный плащ, богато расшитый золотом.
Черные как сама ночь глаза Азазеля изредка мерцали алыми всполохами, словно не до конца угасшие в камине угли. Но неприятнее всего юного графа поразило неуловимое сходство Председателя Верховного трибунала с ангелом Эшем.
— И я приветствую тебя, Себастьян Михаэлис… — довольно мягким, но в то же время холодным, пробирающим до самых костей голосом, произнес демон-Председатель, а затем продолжил, с едва уловимой насмешкой, граничащей с сарказмом: — В последнее время на тебя поступило довольно много жалоб, в том числе со стороны сторонних инстанций…
Азазель бросил презрительный взгляд в сторону делегации Жнецов, где Т. Спирс уже извлекал из портфеля толстенную папку с какими-то бумагами.
— Да… — старший Жнец встал и откашлялся. — У меня здесь все подробно описано по датам, составу преступлений, и перечислены все нарушенные параграфы правил обращения с душами смертных. Могу я зачитать?
Наблюдая за этим диалогом, Сиэль с облегчением заметил, что на него вообще никто не обращает внимания. В любой другой ситуации это обстоятельство, несомненно, оскорбило бы юного графа, но только не здесь, и не сейчас.
— Любезный, Уильям… — по-кошачьи изящно откинувшись на спинку своего «трона», сладко проговорил Азазель, — вы тут у меня в гостях, а потому, давайте без этой бумажной волокиты… не люблю бюрократию…
Демон слегка повел тонкой белой кистью с отвратительно длинными, черными ногтями, и папка Спирса вспыхнула синеватым пламенем прямо у него в руках.
Спирс, видимо от неожиданности, подскочил на своем кресле и откинул папку, как можно дальше, так что она угодила точно на середину «арены». Если бы Себастьян не развеял взглядом горящий факел прямо в полете, Сиэль мог получить им прямо в лицо.
— Это возмутительно! Я буду жаловаться вашему начальству! – в ярости вскричал Т. Спирс. — Какая неслыханная наглость!
Черные глаза Азазеля вспыхнули алым, но он не кинулся на Жнеца и не порвал его на сотню кусков, как уже представил себе Фантомхайв, причем совершенно не сожалея о таком повороте дела. Вместо этого демон лишь слегка искривил идеальные губы в злорадной ухмылке.
— Моему начальству, говоришь? Что ж… не смею задерживать, иди, жалуйся. После этой фразы по рядам трибуны, где сидели демоны, прокатился сдержанный смех.
Но Уильям Т. Спирс и не думал так легко сдавать позиции.
— Я уже здесь и никуда не уйду, пока мне не дадут гарантий, что этот, — он кинул на Себастьяна злой взгляд, — грязный демон, не появится больше на земле ближайшие пятьсот лет! Михаэлис покалечил пятерых моих сотрудников, сломал пять единиц служебной техники, приобретенной на бюджетные средства, а что он сотворил с несчастным Греллем Сатклиффом, я даже описать не могу. Пришлось отправить его на лечение.
— Что такого ты сотворил с этим забавным Сатклиффом? – слегка изогнув тонкую бровь и с любопытством взглянув на Себастьяна, спросил Азазель — Мне даже интересно.
Сиэль недовольно переступил с ноги на ногу, в конце концов, ему уже все это наскучило, да и держать графа Фантомхайв столько времени на ногах никто еще прежде не смел.
«Встреча клоунов и идиотов…» — мрачно подумал мальчик.
Быстро кинув на своего Господина внимательный взгляд, Себастьян, наконец, нарушил молчание.
— Если позволите, Мессир, я хочу задать господину Спирсу всего один вопрос, как раз касательно мистера Сатклиффа, — дворецкий хитро улыбнулся.
— Конечно, Михаэлис... – легко согласился Председатель. — Если уж тебя обвиняют, ты имеешь полное право сказать что-то в свое оправдание…
Старший Жнец заметно помрачнел и поправил очки, судя по всему, заранее ожидая подвоха.
— Скажите, мистер Спирс, — вкрадчиво обратился к нему Себастьян, — а разве в деле пресловутого «Джека Потрошителя», я не оказал Вам и мистеру Греллю Сатклиффу одну неоценимую услугу? Или… я ошибаюсь, и этот вопрос стоит обсудить уже в более высокой инстанции?
Демон красноречиво поднял палец, указывая в потолок.
Уильям Т. Спирс вдруг резко переменился в лице, сначала густо покраснел, затем побледнел, после этого снял очки, протер платком и надел обратно.
— Господа, мы уходим! – не громко, но решительно обратился он к своим растерявшимся подчиненным.
— Постойте, и это все? – испытующе глядя на старшего Шинигами, уточнил Себастьян.
— Нет, — пряча глаза, ответил Спирс. — Не все. С демона Михаэлиса и демона Фантомхайва снимаются все обвинения, и мы более не станем предъявлять этим двоим каких-либо претензий. Теперь все, уходим!
Последние слова уже вновь относились к младшим жнецам, в одном из которых Сиэль узнал лысого агрессора. И когда тот проходил мимо, не выдержал, и сверкнул на него алым блеском своего единственного открытого глаза. Но Шинигами сделал вид, что ничего не заметил и прошел к выходу, лишь вдвое ускорив шаг.
После ухода Жнецов, в повисшей в зале тишине раздались редкие хлопки. Азазель с ехидной улыбкой аплодировал пару секунд, а затем обратился к Себастьяну.
— Поздравляю, Михаэлис! Это было впечатляюще… все же, ты чертовски хороший демон, в чем я уже не раз убеждаюсь… Но теперь, когда эти идиоты ушли, — он вдруг пристально взглянул на Сиэля, буквально приковывая мальчика к месту, столько жестокости и злорадства, а главное непостижимой дьявольской силы было в этом жутком взгляде. — Перейдем, наконец, к делу…
Юный граф судорожно сглотнул, ему сразу стало ясно, что сидящее на «троне» существо способно читать его мысли, и делало это играючи, между бессмысленной пикировкой с главой Жнецов.
— Михаэлис! – вдруг резко переменив тон, презрительно прошипел Азазель. — Почему твой жалкий щенок без ошейника?
Сиэль вздрогнул и инстинктивно схватился обеими руками за металлическое кольцо со свисающей короткой цепью, внезапно появившееся у него на шее.
Себастьян бросил на мальчика короткий взгляд и его глаза немедленно полыхнули малиновым пламенем, а зрачок сделался узким.
— Простите меня, Мессир, в этой суматохе я забыл о нем… — элегантно преклонив одно колено перед Высшим демоном, произнес Михаэлис.
— Себастьян! – задохнувшись от злости и возмущения, воскликнул Сиэль — Что ты делаешь? Сними с меня эту штуку, немедленно! Это приказ!
Но бывший дворецкий даже не взглянул в его сторону.
..
-
-
24.10.2012 в 23:36Да, только Сиэль, будучи в даже Аду, мог бы так подумать ))
И все же...зачем напали жнецы?
-
-
25.10.2012 в 00:16Потом поймете... *_-
-
-
25.10.2012 в 00:25Я буду писать здесь, потому как на фикбуке какие-то проблемы с регистрацией.
Да и меня там быть не должно вообще-то.-
-
25.10.2012 в 02:16Тогда я буду выкладывать здесь свои макси.
-
-
25.10.2012 в 03:33-
-
25.10.2012 в 03:36-
-
25.10.2012 в 03:44-
-
25.10.2012 в 03:45-
-
25.10.2012 в 04:02-
-
25.10.2012 в 04:12